с нежным треском плывут паутинки, млеют яблоки в красном ведре. кошка Лиска в стиральной машинке спит, как суслик в железной норе. тишина вызревает такая, будто сверзится небо вот-вот. будто в поле меж адом и раем ищет сам себя целый народ. ищет тень беззаботности прошлой, вспоминает исток и родство. ждет неслыханной милости Божьей иль нещадного гнева Его. а пока на щеках ни слезинки и безоблачна тайна небес, все плывут и плывут паутинка… словно мысли, обретшие вес

Без жалости — сердце пустое.
Без воли — душа просто тень.

Когда говоришь мне успокоится — я воспламеняюсь еще больше.
Говоришь не брать близко к сердцу — я боюсь до дрожи.
Говоришь, что не любишь — а я люблю сильнее.
Отпускаешь — но я не хочу на волю…

Повиноваться своему сердцу очень непросто. По воле сердца можно оказаться там, куда не следовало бы заходить: там, где бывает очень страшно, но, в то же время, очень интересно, опасно, но в то же время заманчиво. А иногда по воле сердца можно оказаться там, откуда ни одна дорога не ведёт к счастливому концу. И это ещё не самое трудное. Самое трудное то, что, когда повинуешься своему сердцу, привычная жизнь остаётся в прошлом. И после этого шага обратной дороги нет.

Выбрала сама я долю
Другу сердца моего:
Отпустила я на волю
В Благовещенье его.
Да вернулся голубь сизый,
Бьется крыльями в стекло.
Как от блеска дивной ризы,
Стало в горнице светло.