Есть иностранные слова: «катарсис» и «метанойя». Катарсис — это очищение души. Это когда при соприкосновении с прекрасным, великим, истинно добрым душа очищается от всего скверного и чужого. Омывается и снова сверкает и сияет, становится той, какой была когда-то — когда вы были ребенком и верили в добро. И видели свет. А метанойя — это перемена ума; переосмысление, новый настрой, благой и чистый, это раскаяние — в самом глубоком смысле слова. Не чувство вины, а тоже — очищение.
В жизни изредка мы эти чувства испытываем, — очень изредка, — когда прикасаемся к чему-то безусловно высокому и имеющему Божественное происхождение. Эти чувства спасительны. В минуту глубочайшего отчаяния они могут спасти человека, избавить от зла и несчастий…
Все это сложно; можно долго объяснять научными философскими терминами. И нет в русском языке, в простом, на котором мы говорим друг с другом, полного объяснения. Только я слышала, как две простые женщины говорили друг с другом. И одна спросила: «какой псалом мне читать, если тяжко в горе, и нападают на меня беды, и злые люди? Что лучше поможет?». А вторая ответила: «А ты читай подряд, милая. И на каких словах сердце твое сожмется и душу на слезу прошибет, это и есть твой спасительный псалом. Его и читай!».
Как прекрасно сказано. Как верно! Это и есть — признак и сигнал. Сердце подсказывает безошибочно, — так и писал Святитель Лука, доктор Войно-Ясенецкий, вещее сердце, опутанное нервными узлами, — оно верный советчик. Еще мозг не успел отреагировать, еще рассудок не вынес суждение, а сердце сжалось, защемило его. Душа почувствовала свое, то, что нужно. Так бывает не только с религиозными текстами и словами; так бывает с великими картинами, с музыкой, с человеком, который говорит с вами. Сердце вдруг подскажет: это наш человек. И слова его нас лечат и спасают. И мы говорим: «прямо в душу эти слова западают!». Говорит ли он их, пишет ли, или льются звуки божественной музыки, или великое полотно заговорит с нами вдруг и заставит ощутить это чувство, — вот это нас и лечит. Это и есть — наше спасение.
И мудрствовать не надо, — если только потом. А пока надо довериться этому чувству и ощутить, как увлажнились глаза. Это наша душа лечится. Хотя психология и отрицает существование души, — но не вся. А только те отрицают, кто никогда не переживал встречи со своим. Не знал ни катарсиса, ни метанойи, а только читал в книжках об этих загадочных явлениях. Если было у вас в жизни такое, если сердце сжималось и увлажнялись глаза при встрече с чем-то светлым и добрым, — это и было лечение души. И ее спасение. И признак того, что она есть