Вчера говорила с последним украинцем. Ну, или с предпоследним, как кому больше нравится. В целом украинцы от меня отказались, и я воспринимаю это спокойно, помня о том опыте семьи, школы, университета, работы — опыте, который я получала двадцать лет и который получали и они тоже. Трудно объяснить это русскому, он не поймет это так, как я, воспитываемая в лихие девяностые, но не лихими девяностыми.
То был период зарождения ненависти к России как формы духовной жизни украинца. С 1991 года нас все…