Я умею молчать на восьми языках и еще девяти наречьях.
Бог сжимает сердце в стальной кулак и вонзает стрелу в предплечье.
И теперь я стар, позабыт в веках, как ослепший великий мастер.
Я играю в жизнь. У меня в руках ни одной подходящей масти.
У меня есть роль для одной из пьесс, если б счастье назвали пьессой.
Я куда-то мчусь, как ночной экспресс, и пытаюсь не спорить с прессой.
Я пытаюсь ждать волшебства и снов, чтобы верить тебе до гроба.
Но ветра расшатывают остов. Ты — не золото, я — не проба.
И на полках пыльных забытых книг ни советов для нас, ни истин.
Я тебя в себе сохранять привык, не завися от слов и чисел.
Мне знакома боль, мне неведом страх. Я упорно сажаю печень.
Я люблю лишь тебя. На восьми языках и еще девяти наречьях.