Небесное воинство
Мефистофель.
Три архангела выступают вперед.

РАФАЭЛЬ:
И солнце в вечности своей
По небосклону путь свой совершает,
Вселенской музыкой и звёздами огней
Вечернею зарёй работу завершает.
Для Ангелов его тепло и свет,
Когда никто не замечает их,
Людей оберегают от всех бед,
И шаг их незаметен тих.

ГАВРИИЛ:
С непостижимой быстротой
Земля несётся вокруг Солнца,
Сменяя день на ночь, её покой
И нет сомненья, что ритм собьётся.
И море гонит пенную волну,
Прибой шумит на камнях скал,
И скалы рвут морскую глубину,
В небесной сфере видим мы фрактал

Михаил:
Штормит и крутит ветер с моря,
А с суши дует суховей
И гром грохочет с ветром споря,
Вращая воздух всё быстрей.
Там вспыхнет молния сверкая,
Бесшумно до удара грома,
Небес раскрыта кладовая,
Господь сияет нам из дома.

Трое:
И вид Его даёт нам силу,
Попасть пытаться в ту мишень,
Дела твои подобные светилу,
Великолепны, как в первый сотворенья день.

МЕФИСТОФЕЛЬ:
О Господи, ты снова вместе с нами,
Пришёл спросить ты о делах земных,
Ты рад меня увидеть, хотя и я с грехами,
Послушай тогда слов моих пустых.
Прости, я не могу произносить высокие слова
И круг воинства твоего смеются надо мной
И нечего греха таить, смеяться будешь ты сперва
Не нарушая вечный свой покой.
О Солнце и мирах я ничего не знаю,
Но вижу муки я людей,
Как возомнив себя царём природы, ругаю
Их за тупость, как от сотворенья в первый день,
А человек бы жил намного лучше,
Когда бы не вложил ему
Кусочек света, то был ключик,
Открывший дверь к сознанью твоему.
Уж пусть позволит Ваша Светлость,
Не стану я в словах кокетлив.
Использует он дар чтоб стать большой скотиной,
Чем был до этого всегда простой дубиной,
Похож на длинноногую цикаду,
Которая шуршит и прячется в траве,
Поёт и скачет до упаду,
В своём никчёмном торжестве.
Добро б лежал он в травке тихо,
Так нет дерьмом он мажет рыло лихо.

ГОСПОДЬ:
Ты всё, раб мой, сказал?
Ты с жалобой всегда приходишь,
Скажи на милость, маргинал,
Нет на земле хорошего, ты не находишь?

МЕФИСТОФЕЛЬ:
Нет Господи, там плохо как всегда,
Я к людям прихожу, когда им худо,
И нет желанья у меня, для них добавить блуда.

ГОСПОДЬ:
Ты знаешь Фауста, скажи?

МЕФИСТОФЕЛЬ:
Того, что доктор?

ГОСПОДЬ:
Он Мой слуга!

МЕФИСТОФЕЛЬ:
Воистину! Он раб, но служит по-другому,
Он делает, и ест, и пьёт не по-земному,
Его брожение ума загонит вдаль иную,
Он знает свою странность роковую.
И с неба ему звёзды благовОлят,
И от земли блага он получает,
Но близкое и всё далёкое его неволит,
И от депрессии его нисколько не спасает.

ГОСПОДЬ:
Пусть служит мне пока с запутанным умом,
Я скоро его в ясность приведу,
Садовник дерево лелеет и бережёт трудом,
И время зреть он знает каждому плоду.

МЕФИСТОФЕЛЬ:
На что Вы ставите? Вы потеряете его,
Дозвольте стать его поводырём,
Окажется в дурдоме он моём.

ГОСПОДЬ:
Пока он ходит по земле,
Ты не получишь запрещенья,
Ум человека слаб, он не спасает от паденья.

МЕФИСТОФЕЛЬ:
Благодарю, мне с мёртвыми не интересно,
Я не любил общаться с ними никогда,
Живых люблю, мне с ними так чудесно,
А оболванить их не стоит мне труда,
Играть, как кошка с мышкой — лестно.

ГОСПОДЬ:
Ну что ж, работа эта за тобой,
Попробуй завладеть его душой,
И поведи его своей дорогой,
Коли удержишь ты его сполна,
Не опозорен будешь сатана.
Но ты учти, что так бывает,
Хороший человек путь к истине уж точно знает.

МЕФИСТОФЕЛЬ:
Спасибо! Его сломаю быстро я,
А то, что я на кон поставил,
Поверь, что Фауст для меня дитя,
И если цели я добьюсь,
Над этим человечком в полной мере посмеюсь,
Пусть ползает он в прахе, который создал я,
Как тётушка моя змея.

ГОСПОДЬ:
Ты явишься ко мне, скажу тебе я откровенно,
Таких, как ты я ненавидеть не могу,
Ты самый лучший и деятельность твоя растленна,
Не доставляешь мне хлопот, тебя я берегу.
Людей ты знаешь и они слабы,
Ленивы слишком и грубы.
Я дам ему в партнёры беспокойных бесов,
И пусть работать заставляют этого балбеса.
А вы реальные сыны богов
Возрадуйтесь бессмертной красоты земной,
Включаю я в команду вас со мной,
А в то, что неизвестно и туманно,
Пусть ваши мысли проникают неустанно.
(Небо закрываются, архангелы расходятся).

МЕФИСТОФЕЛЬ:
(в одиночестве)
Мне иногда приятно видеть старика,
Я не готов порвать с ним дружбу,
Мне льстит, что он общается со мной,
Со мной, с самим заглавным сатаной.