«ЗАЖГИТЕ ФОНАРИ!»
«Мы мыслим только тогда, когда сталкиваемся с проблемой»
Джон Дьюи.
11 сентября 1862 года — 05 июня 1910 года.
Всего лишь две даты.
Может, поставить в конце строки точку, или всё же, запятую?
— Интересно — спросил Эшли Клар, с трудом пытаясь выдавить из себя подобие улыбки — какова вероятность организовать похороны, имея в кармане двадцать три цента? Есть ли шанс достойно отслужить по мне панихиду в церкви? Или стоит повременить с наступлением этого фарса или комедии, всё же, накопив для этой гуманной цели подходящую сумму денег?
Вопрос был обращён к доктору, который старательно осматривал Эшли в его дешёвом гостиничном номере с видом на шумную улицу Нью-Йорка.
— Всё шутите, мистер Клар? В вашем крайне тяжелом положении, вы ещё сохраняете присутствие духа? — доктор Джон Смит смотрел на умирающего с возрастающим удивлением.
Мысленно, он уже прощался с тяжелобольным пациентом, понимая, что дни его, увы, сочтены.
— Мистер Смит, к сожалению, мои финансы вылетели в трубу — мне нечем заплатить вам за ваши труды. Как вы думаете, доктор, семи центов — крайне мало, или это огромная сумма денег, помогите мне определиться? Преимущественно, или более чем — я совсем запутался, в общем и в совокупности, я владелец двадцати трёх центов, а это, всё же, как вы понимаете, не тридцать серебряников. Я лишён возможности совершить последнюю в своей жизни сделку — заплатить за душу праведника, который вскорости покинет этот мир. Но, если всё же говорить откровенно, то я, скорее всего, грешник. Я растратил свои гонорары. Я впустую потратил свою жизнь. Я много курю. Я пью виски. Мне очень жаль — мистер Эшли старался держаться, хотя в его кривой улыбке можно было разглядеть с трудом сдерживаемую гримасу боли.
Доктор Джон Смит без особого интузиазма рассматривал убогое убранство комнаты. Он был хорошо знаком с такими блеклыми номерами гостиниц Нью — Йорка — пыльные портьеры, несвежее постельное бельё, расшатанный стол, кресло, кровать, и запах, который хранит в себе эта обстановка — его сложно спутать с каким-либо другим — зловоние заношенной обуви, сигар, в дыму которых, казалось, можно различить даже отрывки невесёлых мыслей постояльцев таких апартаментов. Сейчас в комнате отчётливо ощущался запах смерти, с которым доктор был на «ты».
Под столом мистер Смит увидел несколько пустых бутылок из-под вина и солодового виски. Они с головой выдали своего покупателя — последние месяцы своей жизни мистер Клар изрядно закладывал за воротник. Поведать о несдержанности и постыдном пристрастии могло и финальное пристанище мистера Кларка. Красноречиво о близкой кончине пациента говорил лекарю и его внешний вид. Как неплохому специалисту, доктору Смиту было совершенно ясно — состояние печени, сердца, да и этот желтушный цвет кожных покровов просто кричали ему в уши — бедолага писатель уже не жилец!
— Мой отец был врачом, и я неплохо изучил его повадки, когда он вот так же, как вы, смотрел на своих подопечных, не зная, как покорректнее вынести им свой приговор. Я прошу вас, доктор, долго не томите меня в ожидании, я ведь не кусок сочного говяжьего мяса и не нуждаюсь в медленном и длительном нахождении под плотно закрытой крышкой кастрюли. Огласите свой вердикт — мне уже пора обращаться к нотариусу, чтобы успеть изложить на бумаге свою последнюю волю? — мистер Кларк зло улыбался. Его руки не переставали дрожать, хотя он и пытался контролировать их тремор, но тщетно.
— Уважаемый мистер Кларк! Вам необходимо следовать в лечебницу под круглосуточное врачебное наблюдение! В условиях этого постоялого двора, я для вас ничего не смогу сделать — помедлив, ответил доктор Смит.
- Доктор, я, как вам и всем очевидно, не бедная вдова, и мои два цента, как приношение за грех или пожертвование на храм, вряд ли кто-либо оценит по достоинству. Мне нечем отблагодарить и вас за участие в моей судьбе. Да я, собственно, и не хочу покидать сейчас свои пенаты. Пока ещё не срок и не время. В своей жизни я часто сталкивался со смертью. Несколько раз у меня удавалось её обмануть, но, к сожалению, не в этот раз — писатель на минутку замолчал, а затем продолжил:
- Ведь, что такое смерть? Небытие? Сон? Наваждение? Тьма? Memento mori?
— Позвольте, я прерву ваши философские рассуждения, мистер Кларк. Меняя ждут другие пациенты. Если вы передумаете, дайте мне знать. В лечебнице о вас позаботятся наилучшим образом — доктор на ходу водрузил на голову шляпу и поклонился:
- Честь имею!
— Не дождётесь! — это последнее, что мистер Смит услышал, переступая порог душной и смрадной комнаты.
Эшли остался один. Убогое помещение. В беспорядке раскиданы вещи. Не совсем приятные воспоминания. Мистеру Кларку казалось, что стены навечно пропитаны запахом его сигар и некачественного алкоголя.
А за окном его логова шелестело зелёными листьями, переговаривалось, перешёптывалось, смеялось на все голоса долгожданное лето! Было уже по-настоящему тепло.
— Мне с этой кровати не подняться — размышлял на своём ложе мистер Кларк.
— Всего сорок семь лет, сорок семь зарубок на дереве! А в году всего лишь триста шестьдесят пять дней! Как это мало! Мой календарь переполнился днями жизни? Как мне кажется, это не справедливо. Очень жаль. Мне было тяжело хоронить маленького сына. Затем ушла любимая жена — Эшли тяжело вздохнул — Теперь настала и моя очередь. Совсем ничего не сделал, мало любил, недостаточно пожил. Вот так вот. Ведь сколько не проживи лет — что эти жалкие годы, по сравнению с вечностью?
— Сколько ненаписанных мною рассказов, не нарисованных сюжетов, нераскрытых тем и лейтмотивов! А я бы мог ещё рассказать миру очень забавные и поучительные истории! Мог бы… но уже не смогу… Пока…
Талантливый писатель, мастер короткого рассказа, некогда заботливый муж, сын, отец с пустыми глазами смотрел в окно.
Семиструнная гитара с надеждой ожидала своего хозяина в углу дивана.
Владельцу гитары уже не коснуться её струн… Пока не коснуться, пока не подарить миру восхитительную мелодию своей души.
Мистеру Кларку с каждым днём становилось всё хуже. Пятого июня 1910 года горничная, зайдя в его комнату, потушила огонь в ночнике, решив, что уже не стоит переводить свечи.
Закрывая дверь, она услышала:
— Сейчас день или ночь? Светит ли солнце? Идёт ли дождь? Я хочу видеть свет! При свете, всё же, не так страшно умирать. Зажгите фонари! Я возвращаюсь домой! — это были последние слова мистера Эшли Кларка перед тем, как погрузиться в смертный сон.
В небольшой церкви на окраине Северной Каролины состоялась панихида по причине смерти мистера Кларка. Здесь сегодня собрались родные и друзья, чтобы проститься с известным писателем. Люди помнили его по коротким новеллам, которые были полны тонкого юмора, изысканного смысла и неожиданной развязки.
В гробу лежал мистер Клар. Тускло горели свечи. Немногочисленные посетители церквушки тихо стояли и прощались с усопшем.
— Мелани, Майкл, Итан, давайте, заходите скорее. Священник нас уже ждёт и открыл книги. Сейчас он нас с Норой обвенчает — громкие крики эхом распространились по небольшому помещению церкови.
Участники церемонии с негодованием повернули свои головы в сторону главного входа.
По ковровой дорожке, шатаясь и держась за руки, неуверенными шагами, обдавая присутствующих перегаром, ввалилась развесёлая компания.
Молодые люди держали в руках открытые бутылки с вином, смялись, словом, вели себя неподобающе и к месту, и к сегодняшнему печальному событию.
— Мы готовы! Милейший! Прошу вас, начинайте скорее! Венчайте нас! —  произнёс пьяный жених, икая и держась за не менее трезвую невесту.
— Пропустите нас к алтарю! — требовала девушка. Её подвенечное платье было в ужасном состоянии! Подол был весь в жирных пятнах. Волосы небрежно рассыпаны по плечам.
Ошарашенный священнослужитель, указывая на открытый гроб, глухо проговорил:
— Немедленно уходите! Здесь проходит панихида по усопшему. Мы прощаемся со знаменитым писателем Эшли Кларком. Если бы он был жив, он обязательно написал бы рассказ о своих похоронах и вашей свадьбе.
Жених посмотрел в гроб.
Ему показалось в пьяном угаре, или мистер Кларк ему всё же подмигнул?
Джейкоб готов был поклясться, что он услышал слова, которые ему сказал покойник:
— Memento mori! (помни о смерти!)
Стоит ли говорить о том, что в дальнейшем ни Джейкоб, ни его супруга не употребляли больше спиртные напитки?
Иначе — Зажгите фонари! Я иду домой!