И хорошо бы, чтоб что-то дешевое, как жалость, сжимало губы, но это была не жалость.
Он был согласен даже на сочувствие, если б только это могло быть сочувствием.
Но то было нежностью.
Белой, хлопковой нежностью —
приручающим самым из всех ошейников.

Франц Вертфоллен, «О Кузнечиках»

Любовь не бывает сёстренской, дружеской, материнской, отцовской, ответной, безответной…
Она просто есть. И это твоё величайшее счастье. Это счастье — хотя бы кого-то в этом мире любить.
Любовь — такая редкая вещь. Она не возникнет к первой попавшейся у вас на дороге луже.
Любовь всегда и только любит за сердцевину. Ты не можешь полюбить существо ни за что другое.
Ты любишь существо за его сердцевину. За то, как оно наполняет тебя. За то, сколько жизни оно привносит в твою жизнь. Вот за это ты любишь.
Поэтому ты не полюбишь первого попавшегося на пути.
Если ты наконец-то нашёл кого-то, кто поселил в тебе такое пламя, такой источник энергии. Такой колоссальный, мощнейший просто источник энергии.
Вот это счастье.