Эта история началась банально, как тысячи других подобных историй любви. Ваня увидел Леру на остановке. Она шла в серебристом пуховике, похожая на инопланетянку или принцессу. Свет от фонарей бликовал на ее каштановых волосах, отчего они светились, будто корона. Ваня увидел Леру. И замер.
Он никогда не был мастером знакомства с девушками. Обычно, весь запас пикаперских штучек, вычитанных в интернете, улетучивался из головы, стоило столкнуться со строгим, пресекающим всякую фамильярность женским взглядом.
«Девушку нужно в театры водить, айфоны дарить…» — с тоской думал Ваня. И сразу как-то вспоминалось, что он работает разнорабочим на стройке и образование-то у него десять классов, а из богатств — старая, полуразвалившаяся шкода и однушка, доставшаяся в наследство от бабушки. Но Лера была не похожа на других девушек, у нее не было ни меркантилизма, ни высокомерия во взгляде. Она была вся такая маленькая, аристократичная, легкая, казалось, вот-вот сама взлетит, как снежинка!
— Девушка, можно с вами познакомиться? — спросил Иван самое банальное и глупое, что только было возможно. — Не подумайте лишнего, я только полюбуюсь на вас немного, — и почувствовал себя еще глупее.
— Конечно, — пожала плечами Лера, будто удивляясь, к чему такие вопросы.
Как это на такую принцессу, и «нельзя» любоваться? Любуйтесь, пожалуйста, на здоровье! Он проводил ее до подъезда. Узнал по дороге: у Леры мама учительница, с пяти лет девочка всячески духовно развивалась: училась шить, вязать, плести макраме, лепить из папье маше. На мальчиков у нее не было времени. Когда? Во время пятнадцатиминутного перерыва между дополнительными занятиями по английскому и скрипкой? Сейчас Лера учится в ин. язе на первом курсе, поступила на бюджет благодаря своим и мамиными стараниями. Как и в школе, круглая отличница. А Вы, Иван, чем занимаетесь?
Ваня уже полюбил и зауважал Лерину маму. Его родители были алкоголиками, отец часто бил. Влетало за все: за немытую кружку, за двойку в дневнике, за то, что оставил на столе пару хлебных крошек, за то, что он существует! Мать забывала кормить, он выжил лишь потому, что толстая повариха в школьной столовой по доброте душевной бесплатно наваливала щедрую миску овсяной каши и наливала компота. Смутившись, рассказал о работе на стройке, о том, как первый раз возвращался, сжимая в руках заработанные деньги. Как радовался тому, что не придется больше идти домой в задымленную, полную бутылок квартиру к отупевшим пьяненьким родителям! Ваня вдруг оробел, забоялся, что Лера после таких рассказов и смотреть на него не станет.
— И ты смог жить сам? Ты стал свободным? — восхищенно ахнула она от чего Иван впервые в жизни почувствовал себя героем. В тот вечер они целовались в ее подъезде, перепуганные, до конца не осознающие, что творят. Весь следующий день (слава богу, выдался выходной) Ваня караулил девушку у ее дома, как назло забыл взять телефон! День как назло выдался морозным, долгим, он стоял как дурак, бросая тоскливые взгляды на выходящих из подъезда людей. «Не она! Опять не она!» — екало сердце. «Ну все, считай упустил!» — подумал Ваня, подрагивая от холода и разочарования.
Когда Лера вышла вынести мусор на небе уже зажглись первые звезды. Он все понял по ее глазам: девушка чуть не заплакала от счастья: «Ты пришел! Я думала, что раз не спросил телефон, значит, все, не понравилась!» — и бросилась к нему в объятья, забыв о всяком кокетстве.
Все произошедшее дальше напоминало прекрасный сон. Они ходили в парк, где ели сахарную вату, катались на каруселях. Лера повизгивала, как маленькая и хваталась за его руку, словно он, Ваня был ее единственной защитой. Целовались в кино, неловко опрокидывая попкорн, правда потом все следы преступления убирали! Это она, его девочка, настаивала на том, что нельзя мусорить.
— Мы же не свиньи, — строго отчитывала она Ивана с праведным гневом в голосе.
Когда он смотрел в ее юные, почти детские глазки, Ване казалось, он не заслуживает такого огромного клокочущего счастья. Иван сам себя не узнавал — он покупал цветы, таскал ее на руках. Лерочка оказалась маленькой, компактной, словно снежинка. Целовал кончики ее пальцев. И даже начал сочинять стихи. Очень плохие, но сочинять!
Иногда, когда он лежал ночами, счастливый после очередного свидания, и пялился в потолок, Ване казалось: нужно ее забрать себе. Прямо сейчас. Бежать в ювелирный магазин, пока есть заначка, покупать, обручальное кольцо, любое, хоть серебряное, главное, не упустить момент, пока их глаза так сияют!
Поворотный момент их истории настал, когда Ваня после долгих колебаний, все-таки решился привести Валерию домой. Она с недоумением оглядела его крохотную квартиру: косоватую мебель («Сам смастерил!» — с гордостью признался Иван, ожидая заслуженной похвалы), горы немытой посуды, заваленные в засорившуюся раковину. Раскиданные повсюду мужские носки с дырками.
— Может быть, помоешь посудку? — с надеждой спросил он. — Ну, похозяйничай! Я читал, девочки это любят.
Лера брезгливо сморщила точеный носик принцессы, оглядела гору тарелок. Растерянно помыла парочку. Потом оглянулась:
— И почему это я должна убираться? Это не я насвинячила. И вообще, мог бы к моему походу и привести все в порядок!
Уже через несколько минут они целовались, перевели все в шутку, но осадок от едва не вспыхнувшей ссоры остался. Он лежал между ними горой немытой посуды и незаштопанными носками. Он отравлял самые нежные слова, самые ласковые поцелуи.
Дальше было сложнее: добираться до Ваниного жилища Лере было долго. Час туда, час обратно.
— Ты представляешь, сколько у нас в ин. язе задают? — делала круглые глаза Лерочка, — За эти два часа я могу прочитать и перевести как минимум три текста!
— А это ничего, что я тебя провожаю и трачу в два раза больше времени? — злился Иван. После некоторых сомнений, девушка предложила парню встречаться у нее дома. Только не стоит надеяться на лишнее, там будет мама, ты уж попробуй ей понравиться, не накосячь. Ты же мужчина, тебе виднее, как нравиться женщинам. Подари ей цветы или коробку конфет.
Про цветы и конфеты Ваня благополучно забыл: ехал со стройки, устал, как собака, хотел одного — крепкого чая и Леркиных поцелуев. Сетуя на судьбу, Ваня стоял в переполненном автобусе и представлял глаза любимой, доверчивые, детские, — вот сейчас он приедет, его обнимут, приготовят вкусный чай, и они будут до самого вечера вместе. Лерина мама Влада Николаевна, судя по рассказам девушки, отличная женщина. У Вани никогда не было мамы, конечно, он не надеялся, что его примут, как родного сына, но что, если? Ну, а вдруг?
Все надежды хорошо провести время рухнули, как только Иван переступил порог. Он оказался в мультике про принцесс. Одноклассницы смотрели такие в первом-втором классе. Здесь всё было не по-ваниному: на розовых обоях красовались ленивые, катающиеся на облаках котята, в одном углу стоял изящный персиковый столик, заваленный косметикой, в другом — кукольный замок. Там на миниатюрном диване сидели куклы Барби, попивая чай из ещё более миниатюрных бокальчиков, а в самом главном зале замка застыла в реверансе дорогая, явно привезённая из-за границы кукла-принц.
— У тебя есть младшая сестра? — спросил Ваня и почему-то почувствовал себя неуютно в этой надушенной, похожей на торт, девчачьей комнатке. Лера засмеялась и рухнула на розовую кровать.
— Это мой. Выкинуть не смогла. Кому-то подарить тоже. Кому он нужен — сейчас все дети сидят в компьютерах или в смартфоны пялятся. Так и осталась. Напоминает о детстве, о старых мечтах, — её взгляд стал задумчивым-задумчивым.
Впервые Ваня почувствовал, как девушка будто улетает от него куда-то. Вроде рядом с ним, а вроде уже и нет. На лице Леры застыло наивно-глуповатое выражение и вся она помолодела, будто сбросила года четыре. Если бы так выглядела так на остановке, где они познакомились, он бы решил, что перед ним совсем ребенок, он бы не подошёл. Стало очень душно.
— Ну как, тебе нравятся мои апартаменты? — спросила девушка, словно это розовое безумие должно было его впечатлить.
— Мне кажется, это место отнимает тебя у меня, — пробормотал Иван и вышел из комнаты. Тут же столкнулся с Владой Николаевной. Она нахмурила брови.
— Здравствуйте, Иван, — сказала официальным учительским тоном. Ваня почувствовал, как против воли внутри все сжалось, словно он, только перешагнув порог, уже успел напортачить. Так к нему обращалась классная, когда собиралась вызывать в школу родителей. — Наслышана о вас! Очень рада, — но взгляд Лериной мамы говорил о том, что такому, как Ваня, здесь не рады совершенно.
Дальше всё шло ни шатко, ни валко: Лера настаивала на том, чтобы они виделись именно здесь, в её доме (раз уж ты, милый, так сильно понравился моей маме), ехать в его «берлогу» не хотела.
В розовом замке строго чтили этикет, здесь все было нельзя: мама каждый раз демонстративно уходила прогуляться, как бы показывая: я оставляю вам время, Лерочка — девочка взрослая, творите, мол, что хотите. Но через пять минут возвращалась — то зонтик забудет, то перчатки, то просто передумает, что я, мол, не могу в собственную квартиру вернуться без предупреждения? Не наглейте, молодые люди, пожалуйста, без претензий, хотя у Вани и в мыслях не было предъявлять какие-либо претензии к Владе Николаевне.
Самое смелое, на что он решился, чувствуя её незримое присутствие за стеной, так это неуклюже поцеловать Леру в щеку. Влада Николаевна как-то это почуяла, тут же ворвалась к ним с подносом травяного чая, гневная, холодная.
— Я всего лишь приготовила вам чай, молодые люди. Не буду мешать, — и смерила Ваню таким взглядом, будто он был третьеклассником, разбившим мячом окно.
— Переезжай ко мне, — злился Ваня.
— С какой стати? Приличные принцессы до свадьбы с мальчиками не живут, — Кокетливо хлопала глазками Лерочка. Откуда-то из глубины поднималось столько злости и раздражения, что иногда хотелось её придушить. Он всё ещё любил её преданной, собачьей любовью.
Иногда то лёгкое, то воздушное, что было между ними в самом начале, возвращалось. Во время похода в аквапарк, когда Лера, ухохотываясь, летела с горки прямо в его объятья, во время поездки в лес, где они набрали три корзины лисичек, принцесса Валерия вдруг оборачивалась его Леркой, и Ваня почти готов был поклясться, что Лерка тоже его любила. Но здесь, в её «замке», Ваня вдруг становился неподходящей декорацией. Неуместным реквизитом. И это всё сильнее и сильнее его пугало. Их отношения заходили в тупик.
Он не хотел переезжать в замок, существовать по его правилам, шушукаться по углам, чтобы, не дай бог, их не застукала мама-королева; пить чай из фарфорового сервиза, оттопырив пальчик, смириться с котиками на обоях.
Она — снизойти до его берлоги. Намывать немытую за целую неделю посуду, штопать носки. Наводить порядок, и прочими способами «хозяйничать».
***
Недавно видела Леру. Она опиралась на руку рафинированного холеного красавчиком, напоминающего Кена из её кукольного замка. Говорят, он иностранец, Влада Николаевна от него без ума.
И, по иронии судьбы (да, так бывает), встретила Ваню в пятницу на той же неделе. Он шел, приобняв дородную крупную женщину, чуть постарше его, немного ограниченную, но домовитую и простую. Она уверенно выбирала на базаре яйца, и пилила изрядно располневшего Ивана за то, что он забыл купить что-то там из её списка. Хеппи энд, финита ля комедия, ура, ура, ура!
Но в глазах ни одного не было видно той безумной любви, что заставляла их сиять так когда-то. Да и любовь ли это была? Я не знаю. Я ничего не знаю…