По краю мира бежит разноглазый пёс, печная труба прядёт бесконечный дым. И лодка время из рук океана пьёт, и спят киты в густой глубине воды. Старухи сплетают судьбы и вяжут сеть, младенцу несут небесное молоко. Хранитель трота сегодня познает сейд. Хозяйка сейда примет его закон. И знает ворон, куда полетит копье, когда сойдут с земли вековые льды. По краю мира бежит разноглазый пёс, и я легко могу прочитать следы.

Мое крыло — крыло твоего плеча,
нас обручил пророчеством Всеотец.
Солнечный ветер, танцующий по ночам,
Аврора,
север
наших земных
сердец.

Ручная кладь, иллюминатор, укрыться пледом, слушать джаз — нам больше ничего не надо, все предначертано для нас, как будто бог, большой и нежный, нам стал приятелем в пути. Нас больше ничего не держит, и мы легки, и мы летим. И зрением иного рода мы различаем без труда, как изменяется погода, как вырастают города, как дети требуют рождаться, как слово требует строки. Полета стоило дождаться, и мы летим, и мы легки. Над бесконечностью пространства, над нереальностью потерь свободу равенства и братства мы постигаем в пустоте, в потоке воздуха и света, крылатым ангелам подстать, мы обнуляем километры во славу чистого листа. Иерихонские турбины, всепобеждающий мотив.
Мы избраны и мы — едины.
И мы легки.
И мы летим.

Сообщники, любовники, шуты, учителя и пастыри друг друга — в наш океан из мирового круга летят огни, осколки высоты. Мы существуем всюду и нигде, в кроссовках ходим в космосе открытом, мы имена даём метеоритам, не разбирая чисел и недель. Метеорит среда, потом четверг и пятница за ним на горизонте, пока открыт над нами звездный зонтик, мы слышим стук дождя небесных сфер. И этот стук живет у нас внутри, священный ритм твердит себе упрямо. Наш эквалайзер — звук, кардиограмма.
Живые. Мы.
Среда.
Метеорит.

Уставший старый год нас возвращает в дом — привёл, откуда взял, на место положил. Как будто все, что нам далось таким трудом, не требовалось, и задача — просто жить. Проснуться, не спеша, смотреть в свое окно, богов благодарить, что дали новый день. Мятежная душа весь год сбивалась с ног, а нынче на ногах — пора кормить детей. Не метить в небеса — пора прийти в себя, дать телу право быть, остаться на земле.
Мир направляет нас сурово, но любя, нет сказок — только быль.
И завтрак на столе.

Прикажи своим жестам стать плавными, снам — негромкими, пребывай в настоящем моменте, в себе, в сознании. Дороги, ведущие к пропасти, — не дороги. С нами случалось всякое, только с нами ли? Сколько из тех, кто ждал тебя в этом зеркале, знает тебя настоящую, обнаженную? Твои миры — заоблачные, подземные, твои сердца — огромные, обожженные. Прикажи своим мыслям не скалами быть, но крыльями, научись держаться ими за край невидимый. Сколько тех, что ты вчера приняла в любимые, после твою свободу возненавидели? Прикажи плечам расправиться, легким — выдохнуть. Вынимай крючки, стирай не свои истории. На такой высоте не знают другого выхода, тем, кто хочет держаться почвы, взлетать не стоило. Прикажи своим жестам стать плавными, речи — истинной. Вспомни, кто ты есть — по крови, повадкам, голосу.
Прикажи — и огонь начнёт рассыпаться искрами,
красным цветком,
сверхновыми,
звёздным поясом.