сто грамм, наверно мало — надо двести
и лучше — залпом, только б не стошнило.
ну что за укоризна взгляда? лейте.
вы — бармен или божее светило?
сегодня я свободна — дышим, дышим…
и пьем. какая горькая, зараза.
что смотришь, выгнув бровь, голубоглазый?
не понимаешь? я «на волю вышла».
не веришь? есть места похуже тюрем,
болезни есть похлеще смертной казни.
они тебя не скоренько фритюрят,
а медленно пекут и дразнят, дразнят —
всё под запретом, всё… и водка тоже.
да я её и не пила бы вовсе.
я просто жизни отпускаю возжи,
дерзю судьбине — высшему инвойсу.
терпение, как булка-многослойка.
но булка не бывает бесконечной.
я съела всю — до крошек жёсткой корки,
теперь комками в горле — пью не легче…
пора б умолкнуть — не в исповедальне ж,
плесни-ка мне зелёного экстаза.
не прав Шекспир, есть повести печальней…
но пусть свезёт* тебе, голубоглазый.