Это случилось обычным ранним, зимним утром на земле Бавария. Город только начал просыпаться, прогоняя дремоту крепким кофе, горячим душем, свежими газетами, готовясь к рядовому рабочему дню.

Только утро это было не совсем обычное, а омрачённое страшным для каждого хозяина четвероногого друга происшествием. Павел в панике бегал по двору, вниз и вверх по улице, заглядывая и на соседние, начавшие просыпаться улочки, и звал своих кошек.

— Марта, Соня, кис-кис-кис! Ну, где же вы! Марта! Соня!

Кошек нигде не было, словно сквозь землю провалились. Нервно поглядывая на часы, Павел лихорадочно продолжал искать, постепенно теряя надежду.

Марта и Соня были абсолютно домашними кошками, они не были склонны к побегам, но, несмотря на это, выходили за пределы квартиры только на поводках. Это правило соблюдалось неукоснительно.

Через несколько часов приедет такси, в аэропорту необходимо быть за два часа до вылета, думал Павел. Как такое могло произойти, и куда делись любимицы их маленькой семьи? Все окна в квартире, не исключая ванной комнаты, закрыты.

Если кошки и смогли каким-то образом выскочить из квартиры, то не могли выйти на улицу из дома. Их знают жильцы, и они не выпустили бы кошек без ведома Павла. Здесь во всём присутствует порядок и доброжелательное отношение к животным.

Подумав, Павел решил обойти всех соседей. Никто ничего не знал и не видел. Воистину загадка. В каждой квартире Павел, на всякий случай, оставил свой номер телефона.

Самое главное, что он скажет своей матери с её больным сердцем, ведь она ждёт их почти полгода. Практически каждый вечер мать звонила ему сначала из клиники, потом из санатория, где она проходила реабилитацию после операции, потом уже из дома.

До болезни Мария работала переводчиком немецкого языка, который знала в совершенстве, щедро поделившись своими знаниями с сыном. Теперь о работе не могло быть и речи. Она тосковала, подгоняла время, чтобы побыстрее встретиться с ними, своей семьёй.

Павел, отработав очередной контракт, спешил к матери. Наконец-то сбылась его мечта, теперь он будет представителем крупной фирмы работодателя в России, на своей родине, именно так был составлен новый контракт.

Билеты и все расходы по переезду по условиям контракта были оплачены работодателем. Павел вёз важные документы в московское представительство, их он должен передать завтра и после отпуска приступить к работе. Он заслужил это упорным, многолетним трудом и ликовал, пока не случилось это происшествие с Мартой и Соней.

Из окна квартиры, находящейся этажом выше, на происходящее спокойно смотрела соседка, фрау Эмма Зильбер. Она знала, что кошки не найдутся и не увидят больше своих хозяев. Марта и Соня сидели, закрытые, в её ванной комнате.

Одинокая фрау знала о том, что кошек должны сегодня увезти. Это не нравилось фрау Зильбер. Почему у Павла и его матери Марии есть ещё и кошки, скрашивающие их жизнь, хотя они и так не одиноки, а у неё никого нет? Это неправильно, рассуждала соседка.

До отъезда Марии, в свои выходные дни фрау Зильбер иногда приходила к ней посидеть за чашечкой кофе, поговорить о погоде, о ценах, обсудить городские новости. Ей давно приглянулись их красивые чистоплотные Марта и Соня. Они были такие милые и уютные.

Властная, привыкшая считаться лишь со своими желаниями, не терпящая возражений, соседка единолично решила, что такие замечательные домашние друзья должны остаться с ней. Фрау Зильбер заранее разработала план действия.

Проснувшись рано утром, она ждала. Павел спустился во двор на утреннюю пробежку, он следил за своим здоровьем. Это тоже не нравилось фрау Зильбер. Зачем нужно в любую погоду бегать на улице, когда есть специальный тренажёр? Просто глупость какая-то, думала соседка. Она тихонько спустилась и, приоткрыв дверь квартиры Павла, поманила кошек игрушечной прыгающей птичкой.

Недоверчивые к посторонним, Марта и Соня не боялись фрау Зильбер, ими овладело любопытство. Охваченные охотничьим азартом, забыв про осторожность, кошки доверчиво вышли к ней поиграть этой забавной птичкой. Вместо интересной игры, они тут же были подхвачены на руки, унесены и закрыты в ванной комнате соседки.

Павел, ещё раз обойдя близлежащие улицы, вернулся домой. С тяжёлым сердцем он прошёл мимо двух мягких переносок в прихожей, закрыл двери квартиры и уехал в аэропорт.

Через несколько часов самолёт с бодрыми весёлыми пассажирами на борту покинул мюнхенский аэропорт Штрауса, взяв курс на московский аэропорт Шереметьево. Только один пассажир неподвижно сидел в своём кресле, сдерживая слёзы и глядя на всё происходящее вокруг отсутствующим взглядом.

Мать поняла всё с первого взгляда. После того, как сын осторожно рассказал ей о произошедшем, она, не проронив ни слова, не глядя ему в глаза, накрыла на стол, усадив обедать. Маленькая худая женщина, опустив плечи, сгорбившись от дурных вестей, мгновенно ещё более постарев от услышанного, ушла в свою комнату. Там она села в своё кресло у окна и молча сидела в стремительно надвигающихся сумерках.

Обеспокоенный Павел вошёл в комнату.

— Мама, ну что я мог поделать, так сложились обстоятельства, пойми…
— Паша, ты тоже пойми меня. Ты фактически живёшь на своей на работе. Я не имею внуков, у нас нет больше родственников. Для меня остаётся только сидеть в одиночестве и ждать конца. Марта с Соней всегда были рядом, они согревали моё сердце, с ними я не была одинока. У меня открытая виза, я полечу в Мюнхен, буду их искать, пока у меня есть силы. Только бы они были живы. Я не могу остаться без них.
Она решительно поднялась из кресла и пошла в прихожую к телефону. Павел остановил её:

— Мама, успокойся. Ты никуда не поедешь. Я делаю запросы во все приюты в радиусе 100 км от города. Мы их найдём, они будут дома. Я тебе обещаю.
Фрау Зильбер, насильно присвоив эти две живые души, даже не подозревала, какие её ждут испытания.

Кошки, поняв, что их лишили дома и хозяев, повели себя очень враждебно, превратившись из спокойных и благовоспитанных кисок в двух диких фурий. Особенно воинственно вела себя врождённый лидер Марта. Она была старше и опытнее Сони, которая смотрела на мир глазами Марты, во всём подражая своему кумиру. Кошки не собирались сдаваться. Они объявили ей войну!

Начали с полного игнорирования лотков. Свои естественные потребности пленницы справляли по всей квартире, приводя Эмму в бешенство. Коллеги на работе стали поговаривать, что от фрау Зильбер появился какой-то крайне неприятный запах. Начальник Эммы осторожно поинтересовался, не живут ли у неё в доме дикие животные.

Фрау Зильбер была в ужасе. Того ли она ждала от этих милых пушистых малышек. Нет, это не уютные душевные друзья, а самые настоящие враги. Эмма приняла решение не кормить этих негодяек, пока они не начнут ходить в лоток. Давала только воду, и то на несколько минут.

Отправляясь на работу, Эмма со страхом думала, что ждёт её при возвращении домой.

Запирать Марту с Соней в ванной комнате она больше не решалась, ведь там нужно было открывать окно для проветривания, иначе всё бельё и вынужденно перенесённая туда одежда окончательно пропитаются отвратительным запахом кошачьего туалета, и она лишится работы.

К тому же запертые кошки начинали так кричать, что их услышат соседи и пожалуются в полицию.

В комнатах и кухне кошки устраивали настоящие погромы. Словно смерч проносился по квартире, привыкшей к идеальному порядку фрау Зильбер. Голодные, похудевшие Марта с Соней разбрасывали вещи, разливали воду, роняли на пол посуду, горшки с цветами, крушили всё, что попадалось под лапы.

Чем дальше, тем больше. В конце второй недели совместного проживания с пушистыми «друзьями», накануне предстоящих выходных, придя с работы, фрау Зильбер разрыдалась. Её гордость — замечательно красивые, дорогие шторы в гостиной, привезённые в прошлом году из Италии, были вдрызг порваны острыми кошачьими когтями и зубами.

В порыве гнева она хотела схватить мстительно и победоносно смотрящую на неё Марту за шиворот и как следует наказать. Марта мгновенно выгнулась дугой и вонзилась в её руку когтями, а выскочившая из-за спины Соня ещё и укусила эту ненавистную руку похитительницы. Эмма по-настоящему струсила. Теперь она их просто боялась.

Нет, так дальше жить нельзя, надо положить этому конец, думала Эмма, проходя необходимые медицинские манипуляции у врача после военных действий взбунтовавшихся кошек. Она была на редкость находчивая женщина, и в голове её созрел новый план. Приехав домой, приняв успокаивающие капли, она нашла номер телефона Павла.

— Добрый день, Павел! У меня для вас и моей дорогой Марии хорошая новость! Сегодня нашлись ваши кошки, с ними всё в порядке, они находятся у меня. Я так рада, что могу вам помочь! Вам необходимо их быстро забрать, если они вам ещё нужны. Мне очень трудно, я несу большие расходы. Немедленно приезжайте, в противном случае я сдам их как бездомных, — говорила Эмма, стараясь скрыть в своём голосе злость и разочарование.
— Слава Богу! Сынок, я еду с тобой! — воскликнула стоящая рядом, взволнованная Мария, — Паша, а я только сейчас вспомнила, как фрау Зильбер несколько раз просила меня отдать или продать ей Марту и Соню, когда узнала о нашем отъезде.
Были заказаны билеты на ближайший рейс. Эмму предупредили о времени своего приезда. Мюнхен встретил их лёгким снегопадом и атмосферой баварской доброжелательности. Фрау Зильбер ждала их с большим нетерпением.

Встреча с Мартой и Соней была очень трогательной. Хозяева были поражены видом своих любимиц. Живы — самое главное, остальное сейчас для них было не важно.

В довольно большой комфортабельной квартире фрау Зильбер был стойкий неприятный запах, смешанный с освежителем воздуха. Эмма слезливо продемонстрировала Павлу и Марии драные шторы, погибающие орхидеи, изорванные кошачьими когтями книги, угол дивана, свою пораненную руку. В итоге им было объявлено, что они должны уплатить «спасительнице» их своенравных кошек несколько тысяч евро.

— И всё это сделали наши кошки за один день?! — Павел недоверчиво смотрел в бегающие глаза фрау Зильбер. — Этого не может быть! Господин Генрих сказал мне сегодня по телефону, что слышит через стенку голоса животных в вашей квартире уже более недели. Пригласить его сюда? Опросить остальных соседей? Или предоставим это сделать полиции?
Мария, уже посадившая нервно дрожащих Марту с Соней в переноски, бледная с дороги, стояла всё это время молча.

— Паша, отдай ей деньги, — по-русски, тихо произнесла она, взявшись рукой за сердце.
Они спустились в свою квартиру, накормили Марту с Соней и пили чай с пирожными из соседней булочной, глядя в окно на ранний зимний вечер. Говорить не хотелось, они просто молча улыбались друг другу. Каждый думал о своём, поглаживая тёплые спинки своих, сидящих на коленях и оглушительно мурчащих счастливых забастовщиц.

Через два дня мать и сын, по традиции присели «на дорожку», взяли сумку и переноски со своими любимицами и спустились во двор. Подъехало такси. В этот момент из подъезда вышла фрау Зильбер. Она подошла к Марии и сунула ей в руки конверт с деньгами и забавную игрушечную птичку.

— Простите меня. Я так хотела быть, как вы, счастливой… Не уезжайте навсегда. Приезжайте. Я буду вас ждать. Простите!
Мария обняла Эмму. Машина выехала в аэропорт.

Фрау Зильбер одиноко стояла, смотря им вслед, и искренне плакала, пожалуй, в первый раз в своей жизни.

В связи с этой историей, на память ещё раз приходит пословица мудрых предков: «На чужом несчастье счастья не построишь».