Фройляйн Функель, блондинка высокого роста,
В черной форме смотрелась как Марика Рёкк.
Было ей так комфортно, приятно и просто
С обожанием слушать, что фюрер изрёк.
Фройляйн Функель усердно служила в гестапо,
Переводчицей юной, какой с нее спрос.
Штурмбаннфюрер хвалил, сам похожий на жабу,
Вызывали когда партизан на допрос.
Фройляйн Функель так тонко ему помогала,
Мы не изверги, кайтесь и мы вас простим.
Сигаретки, колбаску, вино предлагала,
Как же глупо вот так умереть молодым.
Фройляйн Функель ждала жениха с панцерваффе,
Штурмбаннфюрера тоже могла ублажить.
И прощали глаза жениха с фотографий,
Ведь война то войною, но надо же жить.
Фройляйн Функель любила езду на машине,
По дороге промчаться вот так, с ветерком.
Угодив к партизанам, в глазах ее синих
Был наивный вопрос — ну, а я тут причем?
Фройляйн Функель вели на расстрел на закате,
А она улыбалась, не в силах понять,
Как же к ней, такой юной, в батистовом платье,
Относился суровый приказ «расстрелять».