Ужинать мы с бабушкой решили в ресторане — а рестораны бабуля любила. Выбирала их со вкусом, изучая заранее обстановку и меню.

— Нет, в большой мы не пойдем. Пафосом нас завтра накормят на свадьбе. Ресторанчик должен быть маленький, в подвальчике, желательно из тех, который открылся недавно и его хозяева еще не забыли, что значит душевно кормить посетителей. Потом они станут известными, деньги потекут к ним рекой и смоют весь налет уюта. Кулинарные экспромты заменятся рекламными проспектами, а посетители будут с умным видом поглощать любое *овно, лишь бы оно было подано в красивом оформлении.

Я мало что понимала из бабушкиных слов, кроме одного — она нюхом чует, где хорошо готовят. Еще бы — рыбак рыбака видит по походке и торчащему из-за спины спиннингу. Хороший кулинар чует хорошего кулинара по особому аромату, в который навсегда вплелся шлейф изысканных специй.
Но тут наши планы решил подправить телефон.

— Дорогуша, — запричитал в трубке чей-то голос, в котором мы опознали голос матери невесты, — приезжайте немедленно к нам на девичник.

— Куда мы должны приехать? — от удивления у бабушки выпала помада, которую она как раз подносила к губам.

— Девушки перед свадьбой устраивают девичник. Это традиция такая. Невеста прощается с девичеством и готовится к замужней жизни, — терпеливо объяснил голос.

— Я знаю, что такое девичник! Я не понимаю, зачем на этом юном празднике жизни я!

— По традиции старая женщина должна объяснить юной молодой жене ее супружеские обязанности.

— Я и так могу в двух словах объяснить. Прям по телефону. Приносит тебе брак радость — живи, перестает приносить радость — выстави за дверь первопричину своего плохого настроения и живи опять в радости.

Голос не слушал.

— Мы вас ждем. Приходите, заодно и покушаете — я заказала чудные пирожные. — Голос отключился.

— Ты хочешь пирожные? — спросила я бабушку.

— Я хочу жирного омара и бутылку Пино Гриджио, — мрачно ответила бабушка, — но, похоже, придется давиться кондитерскими изделиями.

Родственники жили в одной из пышных новостроек, которые заполнили бывшие столичные пустыри, начисто убив былое очарование местности.

Бабуля перед нужной дверью, неожиданно сгорбилась и подхватила меня под локоток. В ответ на мой удивленный взгляд, она пояснила:

— Зачем сразу портить ожидания — они же ждут старую больную женщину.

Дверь распахнулась и мы увидели нашу родственницу. Бабушке она приходилась какой-то там племянницей — мне какой-то там тетей.
— О Боже, тетя, вы совершенно не изменились! — воскликнула она.
Бабуся выпрямилась и кинула недоверчивый взгляд в коридорное зеркало.

— Неправда, в те времена у меня не было такой классной прически — парикмахерские тогда не были настолько хороши, как сейчас. А вот ты изменилась.

— В лучшую сторону? — с надеждой спросила родственница.

— В бОльшую — так точно, — ответила бабушка, обозревая аппетитные выпуклости, запакованные в розовый блестящий трикотаж.

— Идем же скорее в комнату, доця заждалась вас!

Доця, которая была по совместительству невестой, отчаянно скучала в окружении двух подруг и еще какой-то тетки. Невеста ковырялась ложечкой в желе и пыталась подавить зевоту.

— Смотрите, кто пришел! Начинаем веселиться, — попробовала развеять тоскливое молчание ее мать.

— Да, я вижу — веселье у вас просто бьет ключом, — хмыкнула бабушка.

— Хотите чаю или кофе? — вспомнила хозяйка.

— А коньяк есть? — с надеждой спросила бабуля.

— Есть. Вам накапать в кофе?

— Да, если можно, грамм пятьдесят, — а то давление что-то сегодня ни к черту, — бабушка плюхнулась на стул и добавила, — кофе можешь не добавлять.

Скучающие девицы с интересом уставились на нас. Я честно пыталась понять — кто из них невеста и по совместительству моя какая-то там сестра. Уж очень они были одинаковые.

— А где жених? — спросила бабушка

— Где же может быть жених, как не на мальчишнике? — ответила вместо невесты ее мать.

— Что, сидит в окружении старцев, которые его учат с какой стороны подойти к новобрачной?

Девицы фыркнули, мать невесты поджала губки.

— Мужчины и женщины кардинально отличаются друг от друга.

— Конечно, отличаются, — фыркнула бабушка. — У кого-то из них есть яйца. Главное — не перепутать — у кого именно.

Девицы захихикали еще больше, а будущая теща закатила глаза и попыталась перевести разговор в другое русло.

— Хотите пирожных? Очень вкусные, с кондитерской.

— Ну, если у вас нет омаров, давайте пирожные, — кисло согласилась бабушка.

— Вы знаете, что такое омары? — удивилась сидящая, до сих пор молчавшая тетка.

— Я бедная старая женщина, живущая возле моря, — погрустнела бабуля. — Чем мне еще питаться? Утром вышла на прогулку, подобрала на берегу омара или барракуду — и так день прожила.

— Никогда не ела барракуду, — пробормотала тетка, — надо, при случае попробовать.

— Главное — чтобы она вас не попробовала, — тихо ответила бабушка.

Тут опять зазвонил телефон. Мать невесты что-то активно прокудахтала по нему, а потом заявила, что ей нужно мчаться куда-то на край света, чтобы лично проследить, как себя ведет свадебный пирог. Нам она предложила наслаждаться жизнью и, таки, умчалась, захватив с собой тетку. Мы остались наедине с юными девами.

Наступило тягостное молчание. Бабушка решила его нарушить.

— Вы первый раз выходите замуж, милая? — спросила она у невесты

— Ну да, — удивилась невеста и поспешно добавила, — и больше не собираюсь.

— Почему нет?

— Потому что мой парень у меня самый лучший! У нас с ним все хорошо!

— Зачем же портить такие замечательные отношения браком? — в свою очередь удивилась бабушка. — Когда у двух людей все хорошо — ни в коем случае не нужно это усугублять свадьбой. Такие отношения нужно смаковать по капельке — как дорогой коньяк, не допуская в них родственников и других посторонних людей.

— Но мама сказала, что все должно быть как у людей! И потом каждая девушка мечтает побыть невестой в белом платье. Это же только один раз в жизни.

— Ну почему один раз в жизни, — хмыкнула бабуля. — Мой третий муж очень любил, когда я надевала белое платье и фату. Белое очень эффектно смотрится на черных простынях. Кстати, покажи мне платье.

Невеста вскочила и повела нас в соседнюю комнату. Когда мы открыли дверь — мы увидели нечто огромное и белое, занимающее все пространство.

— Ну как? — спросила невеста.

— Прекрасный сугроб. В жару так и хочется со всего разбегу в такой нырнуть. А где само платье?

Как оказалось — сугроб и был платьем.

— Ты точно сама выбрала это? — осторожно спросила бабушка. Когда она услышала. Что платье выбрала мама, она хмыкнула:

— Похоже, тебя готовятся принести в жертву. Именно для этого и нужна такая многослойная смирительная рубашка. Ты хоть представляешь — как тяжело будет в этом ходить? А есть? Я уже про танцы молчу. Ты будешь сидеть и обливаться потом, желудок будет стискивать корсет — а в это время куча незнакомых людей будут жрать и веселиться на празднике, который, по идее, должен быть твоим.

Испортив таким образом, настроение невесте, добрая бабушка решила его подправить.

— Милая, а почему же сегодня ты не отрываешься в каком-нибудь мужском стриптиз-баре, не обливаешься шампанским и не гасаешь до утра на такси по ночному городу с толпой пьяных подруг? Почему торчишь тут и слушаешь старую, выжившую из ума женщину?

— Мама сказала, что это неприлично, — пробормотала невеста. — А старая женщина — то есть вы — должна мне дать пару советов.

— Вот мой совет — первый и последний, — заявила бабушка. — Жизнь должна приносить радость. И тот человек, которого ты пригласила идти вместе по жизненному пути — должен приносить радость. Люди женятся друг на друге. Все остальное общество тут не при чем. Вытолкните его из своего дома и закройте дверь. Общество ломится в вашу жизнь не для того, чтобы помочь — а для того, чтобы посмотреть на вашу жизнь и обрызгать слюной ненужных советов. Интимная жизнь потому и называется интимной — что в ней есть место только для двоих. У вас есть еще коньяк?

Бабушка выпила и выдохнула:

— Терпеть не могу давать советы. Ладно, девочки, собираемся и поехали.

— Куда? — хором спросили юные девы, до этого завороженно слушавшие бабулю.

— В стриптиз-клуб, конечно. Нужно же как-то исправить этот еще не безнадежно испорченный вечер…