Когалым (бывшая Москва) — это ад.

Город, где я родился, город, который я так любил, превратился в горящий дурдом, из которого хочется бежать в любую сторону.

Адизация Москвы, ее превращение в «Москву» и Когалым — устроено так.

На первом этапе сюда свозятся абсолютно деньги и все активные люди в стране.

Несчастная страна, где разрушенных домов, мертвых деревень и умирающих городов так много, словно бы это линия фронта, страна, где-то и дело ты видишь, что в кафе берут деньги за входной билет, чтобы отсечь нищих, и не заваривают чай, и не знают другой еды, кроме курицы и свинины, потому что говядина — это слишком дорого, где бурьяном зарастают красивейшие на свете виды, где такие ямы, что тридцать км в час — это много, где разваливаются прекрасные старинные здания и доживают последние дни остатки усадеб, где платят двести долларов, и откуда уезжают все, кому больше восемнадцати, — отчаянно нуждается в деньгах.

В людях и деньгах.

В освоении пустого, брошенного, сиротского пространства.

Но не тут-то было — ведь вампир должен сосать, и зачем распределять деньги и людей хоть сколько-нибудь равномерно по России, зачем придумывать для этого специальные меры и программы, если можно от всей страны оставить пять-семь городов, где жило бы по 20 миллионов человек, и где невозможно было бы дышать? Ведь так эффективнее, так проще контролировать денежки, которые идут только через тебя, а не через сто тысяч разных потоков.
Всю страну забирает «Москва».

Но это — только начало.

Второй этап адизации — главный — это бесконечная стройка и бесконечная воровская суета.
Свезенные со всей России люди — вместо естественного и принятого во всем цивилизованном мире малоэтажного жилья — впихиваются в московские и подмосковные многоэтажки, которыми должен быть застроен каждый свободный сантиметр.
Очевидно, что невозможно — да никто и не ставит такой задачи — организовать для всех этих людей и всей этой стройки нужное количество дорог, парковок, автобусов, учителей, врачей, деревьев etc.

Застройщик должен жрать. Чиновник должен распоряжаться максимальным ресурсом. Остальное несущественно.

Но сбор безумной толпы на окраинах Москвы и в той части области, которая де факто все равно стала Москвой, — это полдела.

Ближе к центру в это же время происходит бешеное и нескончаемое «благоустройство» — с бетонными «парками», искусственными цветами, гигантскими пасхальными яйцами, свадебными арками, постоянными «праздниками», засохшими деревьями, которые выгодно менять на новые каждые полгода, скамейками посреди Ленинградского проспекта, — и все это должно стоить миллиард, а еще лучше триллион за каждый фальшивый цветочек и за каждую скамейку.

Важные свойства этого «благоустройства» — найм исключительно мигрантов и полное равнодушие к мнению тех, кто, собственно, живет в улучшаемых районах на правах собственников, зато постоянная ориентация на вкусы примодненных подростков с самокатами.

Еще бы — что может быть хуже и тяжелее для мэрии, чем прислушиваться к точке зрения взрослых людей, которые выросли в том городе, которым чиновники приехали руководить?

А вдруг они не хотят тотального сноса, фиктивного ремонта из пустого в порожнее и велодорожек? Вдруг им интереснее, чтобы машину было куда поставить, чтобы ливневая канализация работала, и чтобы врачей в поликлинике было в два раза больше?
Зато с подростками легко и приятно.

«Движение», «мобильность», «развитие» — и пустые как барабан головы.

«Москва» — это город приехавших подростков.
Москвичи — это злейшие враги «Москвы».
Впрочем, по степени вредительской бессмыслицы ничто не может переплюнуть новый дизайн вывесок в метро.

Раньше как было? Есть, допустим, две «Курские» — и на указателях непременно написано, к какой именно линии относится эта Курская, и какие еще станции есть на этой линии.

Но это ж многабукф. Нам же нужен «дизайн»!
Поэтому все указания на название линии и наличие других станций той же линии на табличках ликвидировали как отживший хлам. Теперь есть только сама «Курская», ее номер и цвет.
Восемь — коричневая. Шесть — голубенькая.
Учите наизусть, какой номер и какой цвет чему соответствует!

И это не случайность.

Это именно программное, идеологическое равнодушие к здравому смыслу, к реальным, а не велосипедно-самокатным потребностям реального, а не выдуманного институтом «Стрелка» человека.
Но должно же быть что-то хорошее, не так ли?
И я вам скажу, что тут хорошего.

Хэппи-энд адизации, хэппи-энд превращения Москвы в «Москву» состоит в том, что никто из управляющих этим всероссийским Когалымом, никто из их близких и любимых — не живет и не будет жить в том аду, который они нам создают.

Они-то сами — не дураки, и они не будут покупать квартиры в этих бетонных башнях, не будут пользоваться этими издевательскими табличками, как и самим метро, не будут ездить на дурацком самокате по улице, которая весной и осенью превращается в реку из-за отсутствия ливневки, а зимой — в каток, потому что поганая плитка отлично леденеет.

Они хотят жить в тех местах, где все устроено по-другому.

И — благодаря тоннам украденных денег — они будут там жить.

Зато для нас они построили Когалым.