Тишина на душе… Полуявь-полусон…
Вот уж стрелки слились по привычке в объятье.
Розенбаум грустит всё под тот же «Бостон».
Кровь по коже… Ах, нет, — это алое платье.
У окна погружаюсь, как в пекло, в себя.
Занавеска крылом над пустою кроватью.
Ветки раму назойливо в ночь теребят,
И огарок луны золотою печатью.
Двадцать было давно. Счет потерян годам.
Но душа мотыльком каждодневною ратью
По твоим еле-еле заметным следам…
Поменять бы на серое алое платье.
Облачиться в халат. В кофе что-то плеснуть…
Задремать бы под тихие всхлипы «Бостона»…
Нервы стали шальными, подвижны, как ртуть.
Бесит платье немодным давнишним фасоном.
Скоро утро… Но будет ли утро мудрей
Этих долгих печальных ночных наваждений.
Я и раньше любила. Сегодня — сильней.
Но у платья, мой милый, оттенок осенний.
© Copyright: Татьяна Орлова Славянская -2, 2021
Свидетельство о публикации №121081502861