Звонок 8 утра:
— Собака 3-и сутки пошли как рожает, родить не может. Породистая, выставочная. Среднеазиатская овчарка.
— Привозите.
На УЗИ насчитали 13 щенков. Температура собаки менее 35°С. Слизистые цветом, как зубы в рекламе Колгейта, щенки не подают признаков жизни. ЧСС замерить не возможно.
Берем на кесарево сечение.
1.5 часа борьбы за собаку, потерявшую литры крови. Пока оперирую, ассистентка бежит ко мне домой, забирает мою собаку, сливаем с него максимум крови — какой только можем слить — и кладем его под капельницу, явно ослабшего. Подключаем к гемотрансфузии овчарку, поднимаем давление, дышим за нее мешком амбу. Остались одни свободные руки — ассистентка! Она начинает без устали реанимировать 13 синих трупиков. Ассистентка юная, только пришла в мир ветеринарии, полная амбиций, желания помогать и спасать, преисполненная самой чистой любовью к животным.
Заканчиваю операцию собаки- сбрасываю на анестезиолога стабилизировать, поднимать давление и вытаскивать с того света. Бросаюсь к ассистентке помогать спасать щенков. 3 часа спустя на полу хирургии — 2 обессиленных врача, 2 обессиленных ассистента. Юная девочка ассистент плачет над 13-тью пищащими розовыми карапузами, все живы, все дышат. На коленях анестезиолога лежит овчарка выходящая из наркоза, розовая, с нормальной температурой, подбирает язык и слюни.
Живы… этого для нас достаточно… они живы.
А в коридоре хозяева недовольно ропщут — мол, что так долго? Что там можно так долго делать? Совсем не расторопные врачи попались, видимо молодые, неопытные, копаются там 4.5 часа, непонятно что делают, но, завидев меня, замолкают. Вся наша братия вышла к ним с хорошими новостями, все в холодном поту, руки-ноги дрожат. Только смыли с себя литры крови, потерянные собакой.
— Ой, ну что ж вы так убивались там, это ж всего лишь собака, чтобы так за нее бороться.
Юная ассистентка выносит таз с живыми щенками, копошащимися и пищащими на радость этому миру, сообщающими, что они появились на свет. Хозяева заглядывают в таз и говорят:
— Одного оставить — чтобы рассасывал — остальных усыпить, нам куда столько?
Какого оставить — выбирайте сами.
Она должна выбрать из 13 спасенных ею душ — 12, которых убьет!!!
Зачем вязали?! О чем думали, когда вязали, куда щенков девать?! Почему сразу не сказали, что вам даром эти животные не нужны? Как вы можете так жестоко?! Как?! За что??!
Сколько же вопросов у меня промелькнуло в голове… но ни один я не задала, у меня не было сил на это. Мы только отдали им таз живых щенков и проснувшуюся мамашу. Все, что я смогла им сказать: «Сами решайте эту проблему! Я никогда не убью!» В эту фразу была в моей голове была вложена целая лекция, моя позиция и разочарование, но я не думаю, что они поняли хоть что-то из того, что я хотела сказать. Грозя судом и всеми проклятиями мира за предоставленные неудобства в виде ожидания (теперь им самим нужно решать проблему кучи «выблядков» (с)) — хозяева удалились прочь, не оплатив ни копейки.
Подошла к своему псу, лежащему под капельницей.
— Ну что, дружище, еще одна спасенная жизнь, еще одна…
Юная ассистентка не произнесла до конца смены ни слова. На следующий день я получила на стол ее заявление об увольнении. Сейчас, спустя 2 года, она работает риелтором.
— Спасите, щенок умирает!
На стол кладут трупик беленького стаффика, с такой степенью истощения, что я могу, глядя на живот, увидеть все отделы кишечника, почку, каждую кость и связку. Аускультация — сердце бьется, дыхание есть, но слабое. Тест на парвовирусный энтерит — положительный, температура не определяется электронным градусником.
Оказывается, 4-х месячный щенок болеет и не ест больше 3х недель!!! Они просто смотрели, как он умирает.
Сутки мы делали все, что было в наших силах, для того, чтобы вывести малыша из комы. А хозяин звонил каждый час с одним и тем же вопросом:
— Ну че? Начал жрать? Когда забрать? Вы че, не можете заставить его жрать???
Спустя сутки хозяева исчезли, и 3 дня — ни слуху ни духу. А мы продолжали лечить собаку. На 3-ий день он все же встал, начал кушать и вилять хвостом. Приехали хозяева и потребовали вернуть им собаку. Мы расписали лечение, объяснили, что, если его не лечить дальше, он может погибнуть. Нам кинули на стол 1 000р и сказали:
— Сами разберемся.
Но 1 000р не покрывала даже 30% потраченных лекарств. Пообещав вернуть остаток суммы завтра, когда придут на капельницу, хозяева удалились. И больше мы их не видели. Спустя 5 дней на звонок с вопросами: как собака? Почему не лечат и когда рассчитаются с долгом? — в трубку прозвучало:
— Иди на х!!!
— Доктор, у меня пёса приболел, выпиши нам таблеточки, да мы домой пойдем.
За женщиной стоял, пошатываясь, щенок месяцев 7−8 — то ли САО, то ли кавказская овчарка, за этим куском мяса породу я определить не смогла. 1-ая мысль: сбила машина, растерзали бездомные собаки, подрали медведи…
Но нет! Мужик 10 дней назад воспитывал собаку… топором.
Глаз выбит, висят обрубленные лоскуты гниющей кожи и мышц, морда раздута до неимоверных размеров, перелом челюсти? Черепа? Черепно-мозговая?
— Он писает и блюет кровью, дайте нам кровоостанавливающую таблеточку и мы пойдем.
— Да вы с ума сошли??? Нужно УЗИ брюшной полости — искать кровотечение, нужен рентген всей собаки — искать переломы, переливание крови, он же белый как поганка! Антибиотики, дренировать и шить раны, удалять остатки вытекшего глаза, обезболивающие! Как вы вообще могли так издеваться над собакой?
— Живодерка!!! Тебе лишь бы денег с меня содрать, раны он сам зализывает, не учи меня воспитывать собак! Я на тебя жалобу, я на тебя в суд, я на тебя найду управу!
И убегает из клиники пулей.
Через неделю от участкового приходит отписка: по указанному адресу такая-то не проживает, собак по этому адресу не держат.
Когда в клинику приходят люди с животным и вместо того, чтобы рассказать, что случилось с животным, начинают плакать — сразу понимаешь: они уже все решили. Они уже поставили диагноз «неизлечимо болен» и готовы к эвтаназии. И таким людям уже не объяснить НИ-ЧЕ-ГО.
Мопс, не может пописать уже 2 дня. Но бегает и прыгает. Мопсу 11 лет. На УЗИ камень в мочевом и простатит. Говорю, мол, давайте поставим катетер, да прооперируем- уберем камень и кастрируем. Противопоказаний к наркозу ни по анализам, ни по УЗИ сердца нету. Лечение займет 7 дней. Но дома будет подтекать моча или надо будет ходить эти 7 дней в подгузнике.
— Вы понимаете что это для нас не выход?
— А при чем тут вы? Вы же можете писать! Это выход для собаки!
— Но у нас маленький ребенок!
— А у меня дома кактус и пачка печенья!
— В смысле?!
— Ну, кактус и печенье имеют такое же отношение к вашей собаке в памперсах, как и ваш ребенок. Боже, эта собака с вами прожила 11 лет и его можно спасти! Ему можно помочь! И это не стоит больших усилий!
— Нет. Усыпляйте.
— Нет, ребята! Усыпляйте сами! И никогда не рассказывайте об этом ребенку, когда он вырастет, а то, когда вы, молодой человек, к 50-ти годам не сможете писать из-за простатита, он вас в дом престарелых отдаст!!!
Помню немецкого овчара… Град… Красавец пес. Жил у хозяина-алкаша лет 45-ти.
Града сбила машина. Разрыв селезенки, паренхиматозное кровотечение. Оперировала я пса чуть больше часа. Помогло. Неделю мы с Градом в обнимку лежали, лечились. Интересный пес был. Таблетку даешь ему — не ест. Показываешь, мол, сам съел — и он съедал. Делаешь вид, что себе укол ставишь — он подходил и зад подставлял — давай, и мне коли. В общем, вытянули его. Хозяин пришел забирать пса через неделю. Пьянющий, еле на ногах стоял. Забрал пса и пошел. Я говорю: «А деньги заплатить?»
Мужик повернулся и начал неразборчиво ругаться. Жена стояла в сторонке молча, шатаясь от опьянения.
На мою просьбу угомониться, он вдруг дал команду: «ФАС!»
Град явно хорошо знал эту команду и даже дернулся, но потом посмотрел на хозяина, затем мы с Градом посмотрели друг на друга. Пес не сделал ни шага в мою сторону.
— Я сказал, ФАС!
И после того, как Град опять проигнорировал команду — получил сильнейший пинок в живот. Град упал и кричал криком, а хозяин волок его за ошейник по полу прочь из клиники.
Через 3 дня при бездействии участкового «неизвестные» 4 парня отобрали Града у алкаша, дав ему отменных пи… лей. Слава богу, пинок в живот не дал серьезных последствий. Град отделался гематомой. И прожил оставшиеся ему 4 года в прекрасных условиях и руках.
И, знаете… Спустя годы практики, возвращаясь домой абсолютно опустошенной каждую ночь, обнимая подушку изо всех сил, остается лишь одна мысль в голове:
«А смогу ли я уснуть сегодня?»