Я знаю женщину, будто сочиненную Шекспиром,
Будто написанную Тицианом на лучшем его полотне,
Я знаю женщину, которая величайшим миром
(Приходя уставшей под вечер) — является мне.
Я знаю тебя — с этой горечью и детским личиком,
С этой античностью на золотом руне,
Я знаю любовь твою — требовательную и забывчивую
На кончиках пальцев в протянутой к небу руке.
Знаю тебя — посекундно, почти побуквенно,
Как знают писание аскеты с суровым лбом.
И веришь? Буду.
Трепетно,
Громко буду,
И если нужно — отчаянно, напролом.
Я буду, девочка — сильно, нежно, упрямо,
Губами в губы,
горячим лицом к ногам,
Ладонью в волосы — спутанные и пряные,
Душою в пропасть:
Ухнуть —
И пропадать.
Я буду знать, что ты даешься однажды,
Но что дана ты на всю человечью жизнь.
А если в сердце станет пусто от жажды,
То просто щеку к груди моей приложи.
И я напьюсь — дрогнувшими ресницами,
Пустынным взглядом полузакрытых глаз,
Твоими мыслями,
Чувствами и частицами,
Твоею чудностью первых осенних астр.
Спокойно спи.
Я просто останусь возле
И буду видеть звездный дрожащий свод,
Который падает и разбивается оземь,
Затем что небо тоже к тебе идет.
Спокойно спи.
Время — почти улитка,
И ей неведом наш беспокойный бег.
Но в три часа ночи, когда двери бездны раскрыты,
В огромной вселенной — я думаю о тебе.