Из него слова выжимаются, как кисель
из пористой тряпочки
Вроде мёдом лезут, стараются, но от них отчего-то не плачется.
Я же лезу к нему с какими-то запредельными ухищреньями,
Тихой сапою. Без нахрапа. Как к больному ходят с печеньями.
Я всё ленты вплетаю в Божее, патентованное творение,
Бог сидит и велит: «Не трожь его. Для потопа он, не для горения.
Он затаскан. Как место отхожее.
От доступности краска в трещинах.
Не заласкан — а уничтожен. Обездвижен.
Как маска вечная.
У тебя же внутри…