она злит, искушает, чтоб взять потом «на слабо» —
просто эта зима любит лихо, надрывно, жёстко.
говори.
я так долго откладывала любые пересечения с тобой,
что теперь мне, хоть сколько б ни пробовала, не лжётся.
потому что ты как полиграф, как знаток очень многих черт,
как тот гений, которому о многом расскажет почерк.
говори.
хотя я до сих пор не вполне понимаю, зачем.
и почему ты всё ещё здесь.
и чего вообще ты хочешь.
если писать о тебе метафорами, то ты как лифт.
то движение вверх, то поломка, то
это дно моё.
говори.
хотя на самом деле
после всего, через что прошли,
разве могут слова рассказать нам хоть что-то новое?
разве недостаточно ярко мосты за спиной горят,
заполняя пространство дурманящим дымом горьким?
знаешь,
мне ещё месяцем ранее или даже вот с сентября
ощущается, что она будто схватила меня за горло.
она душит, кусает, не хочет давать дышать,
жжёт лицо пряным запахом — терпким, миндально-винным.
а я просто хочу завернуться в тебя, как в шаль.
эта зима — это ты.
и она затянется, очевидно.