Удача не мычит и не щенится,
а только втихомолку говорит:
«Отрежь и съешь кусочек плащаницы —
как веником сметётся твой плеврит!»
Хорошая схоластика, замечу:
срабатывал идейный транспарант
на киевских и новгородских вече,
а также при дворах оффшорных стран.
В итоге — что в метро, что у часовен
не может рассосаться толчея;
всей внутренней секрецией просолен
народ сердешный, но — при чём тут я?
С такой же точно смелостью тигриной
я мог бы заявить, что от хандры
полезна смесь дерьма и клейковины,
что это, мол, земли родной дары.
Кошмарных сновидений опасаюсь:
под окнами — один и тот же звук,
как будто оратория писалась
для дьякона и двух покорных сук.
И ветер семимильной хворостиной
стегает кожемяцкие валы…
Глаза б мои не слышали пластинок,
придуманных нарочно для иглы!
Слиняю я однажды спозаранку
в нирвану с парашютом из окна.
Там красная волчанка транспарантов
амброзией давно побеждена.
А телекомментатор и не крякнет,
что в силу политических причин
прославленной клонированной тряпке
не светит депортация в Турин.