вряд ли смерть говорит «не звони сюда больше» или там
из кабины пилота приветствует перед вылетом;
ждёт в пустой операционной хирургом, вылитым
джесси спенсером; стоит ли затевать возню.
просит у тебя закурить на улице и подносит лицо к огню.
подаёт томограмму и результат анализов, как меню.
произносит безрадостно «подожди, я перезвоню».
и ты ждёшь, когда перезвонит, до вечера.
до полуночи. до утра.
и под утро вдруг понимаешь, что да, пора.
моя смерть обитает во мне, поёт из меня, как дженис, а
сама шлифует свои ухмылочки и движеньица;
у неё есть подружка, я жду, что они поженятся,
доиграются, нарожают себе смертят, —
каждый как пасхальный куличик свят, с головы до пят.
и я буду жить столько, сколько они того захотят.
моя смерть из тех, что кладёт твою руку между ладоней
и шепчет «только не умирай».
и вот тут ты просто обязан сдохнуть — как трагикомик
и самурай.