Под знаменем Фортуны, до боли, до дрожи,
настраивал я струны, прости меня, Боже!
И пел в восторге диком о счастье великом.
А счастье было сладко, но редко и кратко.

Отцвёл мой дальний берег давно и напрасно.
Звезда моих Америк взошла и погасла.
Поднявшись из долины почти до вершины,
я двинулся обратно, зачем — непонятно.

Капризные арены мой дар погубили,
корыстные царевны мой жар потушили.
Одна на свете дама, и та — моя мама,
меня любила просто, ни за что, ни про что.
… показать весь текст …

Что отнято судьбой, а что подарено, —
В конце концов не все ли мне равно?
Так странно все, что было бы, сударыня,
Печально, если б не было смешно.

И я не тот, ничуть не лучше всякого
И вы не та, есть краше в десять раз.
Мы только одиноки одинаково
И это все, что связывает нас.

Когда один из нас падет, поверженный,
Другой — и не заметит впопыхах.
Зачем же я пред вами, как помешанный,
И слезы лью, и каюсь во грехах?
… показать весь текст …

День словно в стороне висел, нас как бы не касался.
Он выдался не хмур, не скор, не более весом,
чем всякий дар небес, и нам последним не казался.
А это был последний дар — и никаких потом.
Но кто же в пятом знал часу, что станет с ним в шестом?

Вне связи с миром наш тонул в снегах двуглавый терем,
и рысью, да не той, какой рысак рекорды бьет,
а родственницей льва, сиречь лесным пятнистым зверем,
шли сумерки на нас, но мы не брали их в расчет.
А ром меж тем уже не грел, и джем горчил, и мед…
… показать весь текст …