Не исключу:
Изданию «Проект»
За их открытья
Иск предъявит некто.
А я скажу:
Изданию — респект.
Я б даже термин ввел:
«Эффект „Проекта“».
Статью, боюсь,
Согласовали с ним.
Да кто б посмел,
Коль это не спецслужба?
Я думаю,
Он даже лично слил.
Мол, человек, и мне ничто не чуждо.

Вот говорят —
Не любит он народ.
Хоть Питер,
Хоть провинцию спроси я…
А я скажу:
Совсем наоборот,
Причем тому порукой — банк «Россия».
(Кто говорит:
«Россия — это танк!»,
«Атомоход!»,
«Линкор в огнях и дымах!»,
А я скажу:
«Россия» — это банк.
Их личный банк.
Для них — и их любимых).

Он любит, да!
Причём совсем простых.
А не крутых, со степенью учёной.
С фамилией,
Какую вставить в стих
Не смог бы, может,
Даже Саша Чёрный.
Кого он любит —
Тот и есть народ,
Прорвавший ленту, победивший в ралли,
И благосостояние растёт
У этого народа: нам не врали.

Вот Павел Первый,
Помню, обронил
Циничный перл, достойный златоуста:
В России только тот и дворянин,
С кем говорю.
Пока не отвернуся.
Так вот: народ
В России только тот,
Пусть даже он ни в чём не отличался,
С кем это лично
Делает начальство
И кто ему
Восторженно даёт.

А что даёт?
Угля.
Поддержку с мест.
Оценку «во!».
Зерно. Нефтянку. Домны.
Даёт, пока ему не надоест.
Нам надоесть не может.
Мы бездонны.
(Кто не согласен —
Тот иноагент.
Наш общий долг — топтать иноагента,
Пусть тает он,
Гнилой интеллигент,
Как тает лёд под властью реагента.

В любые дни, от ид и до календ,
Наш главный долг — выслеживать агента:
Таков удел поднявшихся с колен,
А для чего ещё вставать с колен-то?
Не отступать!
Сейчас такой момент,
Что надо mori, так сказать, memento,
А кто во власти хочет импотента,
Тот оккупант и тайный инсургент).

У нас теперь —
Единственный герой.
Сперанские, Столыпины и Витте
Который год
Лежат в земле сырой
И не восстанут,
Сколько ни зовите.

Спасибо, брат,
От бесконечных трасс,
Ветров промозглых
И холмов пологих —
За то, что не уйдёшь
И любишь нас,
Косых, босых,
Хромых и кривоногих.