он воет раненым зверем, пытаясь задержать время, пока ветер ласкает кости, в его пробитой груди.

не уходи.
закутайся в мягкий бежевый плед рядом со мной и останься.
я сварю нам утром свежий горячий кофе, расцелую тебя в обе щеки.
я приготовлю твой любимый лимонный пирог или, если захочешь, до обеда ничком на груди, буду спать у тебя под боком.

не уходи.
мы посмотрим с тобой на созвездия, посчитаем звезды на севере. под завесой чернильного неба, остановим бегущее время.

я расскажу тебе о успехах, о каждом своём падении и открою все двери с секретами.

я доверю тебе самое ценное —
моё влюбленное хрупкое сердце.

ты только не уходи.

тихий шелест листвы, нежность травы под голыми ступнями, утренняя заря на краю горизонта.
ты улыбаешься, прячась под тенью цветущего дерева, так ярко, так искренне. один уголок твоих губ приподнят чуть выше, показывая ямочку на мягкой щеке. поцелуи на белом воротнике, тёплые руки на талии.
я думаю, ты самый прекрасный из всех, кто когда-то встречался мне.

и день изо дня, небо клянётся в неизменной верности земле, каждый раз заливаясь в горьких рыданиях, когда та иссыхает.

забиваю крест на могиле поглубже, ногами притаптывая землю.
сегодня я вновь потерпел крушение.
сегодня я на шаг ближе к своему завершению.
закуриваю. алый — цвет вечернего зарева, подожженный табак, что тает на моей коже и прожигает пальцы.
руки пахнут ладаном вперемешку с землёй, сырым деревом, наверняка из-за старой лопаты, но больше всего, конечно же, пахнет кровью.
разлилась на мне — рубиновый млечный путь. все ещё теплая, как только потухшая сигарета, такая же насыщенная, как заходящее солнце.

щелкаю зажигалкой, кручу меж тонких фаланг. ты бы, наверное, усмехнулся, если б увидел какой я сейчас.
хотя знаешь, мне настолько всё равно, что уже даже не страшно.

время затянулось в бессмысленное падение, пустое существование. я держался за счастливое прошлое так сильно, что смерть поначалу притворялась отчаянием.

зажигаю новую сигарету. разворачиваюсь на пятках, поднимаю лопату и ша