я равен отсутствию, внутреннему кровотечению, запаху сладких гнилых абрикос.
знаешь ведь, моё тело уже не ранить ни одним лезвием, даже если идти напролом.

два поворота ключа слева направо, душная конура вместо дома и тяжесть свинцовых пуль.
всё, что хочу, я всегда получаю сразу,
говорю и стреляю в твой лоб.

не уходи.
закутайся в мягкий бежевый плед рядом со мной и останься.
я сварю нам утром свежий горячий кофе, расцелую тебя в обе щеки.
я приготовлю твой любимый лимонный пирог или, если захочешь, до обеда ничком на груди, буду спать у тебя под боком.

не уходи.
мы посмотрим с тобой на созвездия, посчитаем звезды на севере. под завесой чернильного неба, остановим бегущее время.

я расскажу тебе о успехах, о каждом своём падении и открою все двери с секретами.

я доверю тебе самое ценное —
моё влюбленное хрупкое сердце.

ты только не уходи.

жизнь — мимолётные мгновения, что меркнут в моей памяти в промежутке от минуты до часа.
я, размазанный по асфальту, чёрным комом земли, продолжаю лежать в ожидании. когда же настанет время любви?
просто скоро я задохнусь от печали.

чаще держи руку на пульсе, проверяй тело своё на изношенность. мальчик холодная антарктида, бескрайние синие льды. у тебя под кожей минус 40 по цельсию, болезненно-бледный вид.
пачка парламента с кнопкой, в дырявой сумке от ванс и грязные белые найки, в усыпанный снегом январь.
эстетика тонких пальцев, под манжетами тёплого свитера. родинки в форме малой медведицы, чуть ниже правой ключицы. грубый охрипший голос, в один из сезонов простуд. сиддхартха* любимого Гессе и дрожь искусанных губ.

ты будто сбежал из книги, сложился из букв на страницах.
мальчик холодная антарктида,
с осколком в сердце
как спится?

забиваю крест на могиле поглубже, ногами притаптывая землю.
сегодня я вновь потерпел крушение.
сегодня я на шаг ближе к своему завершению.
закуриваю. алый — цвет вечернего зарева, подожженный табак, что тает на моей коже и прожигает пальцы.
руки пахнут ладаном вперемешку с землёй, сырым деревом, наверняка из-за старой лопаты, но больше всего, конечно же, пахнет кровью.
разлилась на мне — рубиновый млечный путь. все ещё теплая, как только потухшая сигарета, такая же насыщенная, как заходящее солнце.

щелкаю зажигалкой, кручу меж тонких фаланг. ты бы, наверное, усмехнулся, если б увидел какой я сейчас.
хотя знаешь, мне настолько всё равно, что уже даже не страшно.

время затянулось в бессмысленное падение, пустое существование. я держался за счастливое прошлое так сильно, что смерть поначалу притворялась отчаянием.

зажигаю новую сигарету. разворачиваюсь на пятках, поднимаю лопату и ша