прислушивайся сколько хочешь — ты не услышишь рыданий. я сильнее сжимаю губы и вытираю слёзы руками.
потерянный, но живой, мое сердце ещё полно мечтаний.
я поднимаюсь с коленей вновь

ты не услышишь рыданий.

я равен отсутствию, внутреннему кровотечению, запаху сладких гнилых абрикос.
знаешь ведь, моё тело уже не ранить ни одним лезвием, даже если идти напролом.

два поворота ключа слева направо, душная конура вместо дома и тяжесть свинцовых пуль.
всё, что хочу, я всегда получаю сразу,
говорю и стреляю в твой лоб.

он воет раненым зверем, пытаясь задержать время, пока ветер ласкает кости, в его пробитой груди.

не уходи.
закутайся в мягкий бежевый плед рядом со мной и останься.
я сварю нам утром свежий горячий кофе, расцелую тебя в обе щеки.
я приготовлю твой любимый лимонный пирог или, если захочешь, до обеда ничком на груди, буду спать у тебя под боком.

не уходи.
мы посмотрим с тобой на созвездия, посчитаем звезды на севере. под завесой чернильного неба, остановим бегущее время.

я расскажу тебе о успехах, о каждом своём падении и открою все двери с секретами.

я доверю тебе самое ценное —
моё влюбленное хрупкое сердце.

ты только не уходи.

тихий шелест листвы, нежность травы под голыми ступнями, утренняя заря на краю горизонта.
ты улыбаешься, прячась под тенью цветущего дерева, так ярко, так искренне. один уголок твоих губ приподнят чуть выше, показывая ямочку на мягкой щеке. поцелуи на белом воротнике, тёплые руки на талии.
я думаю, ты самый прекрасный из всех, кто когда-то встречался мне.

в непоколебимости мне равных не найти и превзойти твёрдость души моей — никто не в силах.

я есть тот полумрак, где гаснет пламя храбрости твоей;
я есть та сила, что скрывается в земле.

знаешь ли ты что

безысходность пахнет горьким и на вкус как костровый дым.
тяжело быть собой непрощенным, за то, что когда-то любил. за вещи, что делал, за мысли в больной голове.
когда тянет бетонными плитами,
с поверхности, прямо на дно глухих чёрных дыр.

депрессивное, несуразное,
теперь ты — неприятный итог. сразу после знака равно и чужих запятых.

ну и как?
пришло наконец осознание, что

безысходность пахнет горьким и на вкус как костровый дым.
… показать весь текст …

жизнь — мимолётные мгновения, что меркнут в моей памяти в промежутке от минуты до часа.
я, размазанный по асфальту, чёрным комом земли, продолжаю лежать в ожидании. когда же настанет время любви?
просто скоро я задохнусь от печали.

и день изо дня, небо клянётся в неизменной верности земле, каждый раз заливаясь в горьких рыданиях, когда та иссыхает.

прикосновениям внимаю,
твоих надежд огонь глотая.
я безвозвратным солнцем мая,
в траве усну, под звук тоски

вишнёвый сад в глазах лукавых,
сильнее спелых ягод манит.
под небом ангельских зарниц,
найду приют
в руках твоих

в бою безжалостном с собой, на оклик твой, вернусь живой.

чаще держи руку на пульсе, проверяй тело своё на изношенность. мальчик холодная антарктида, бескрайние синие льды. у тебя под кожей минус 40 по цельсию, болезненно-бледный вид.
пачка парламента с кнопкой, в дырявой сумке от ванс и грязные белые найки, в усыпанный снегом январь.
эстетика тонких пальцев, под манжетами тёплого свитера. родинки в форме малой медведицы, чуть ниже правой ключицы. грубый охрипший голос, в один из сезонов простуд. сиддхартха* любимого Гессе и дрожь искусанных губ.

ты будто сбежал из книги, сложился из букв на страницах.
мальчик холодная антарктида,
с осколком в сердце
как спится?

забиваю крест на могиле поглубже, ногами притаптывая землю.
сегодня я вновь потерпел крушение.
сегодня я на шаг ближе к своему завершению.
закуриваю. алый — цвет вечернего зарева, подожженный табак, что тает на моей коже и прожигает пальцы.
руки пахнут ладаном вперемешку с землёй, сырым деревом, наверняка из-за старой лопаты, но больше всего, конечно же, пахнет кровью.
разлилась на мне — рубиновый млечный путь. все ещё теплая, как только потухшая сигарета, такая же насыщенная, как заходящее солнце.

щелкаю зажигалкой, кручу меж тонких фаланг. ты бы, наверное, усмехнулся, если б увидел какой я сейчас.
хотя знаешь, мне настолько всё равно, что уже даже не страшно.

время затянулось в бессмысленное падение, пустое существование. я держался за счастливое прошлое так сильно, что смерть поначалу притворялась отчаянием.

зажигаю новую сигарету. разворачиваюсь на пятках, поднимаю лопату и ша