Это уже не творчество, это секс —
сперва я поэзию,
после она меня.
Срез словомыслия,
вирус,
психогенез.
Я бы слез с нее,
но к чему теперь эта возня.
У поэзии потная грудь и злое лицо,
она стонет с матом,
она меня бьет по щеке.
Я влюбился бы, но вижу в ней только берцо-
вую кость,
на бедре мою смегму
и злость в рывке.
Это секс на тахте вселенной,
это парадокс:
мир внутри меня обретает форму и плоть,
оставаясь духом, призраком.
Он есть пес
у ноги любовницы,
горько кривящей рот.
Я б ушел,
на прощание сплюнув на простынь век,
бросив ей на худой живот все свои стихи,
я б ушел,
я б нашел жену для иных утех,
но когда я с ней, мне не нужно уже других.