`
В мои, водой заполненные трюмы,
Английским хлопком, ромом и зерном,
Вошли индейцы, резали угрюмо
Оставшихся, не спасшихся вином.
Мои пробоины, как колотые раны,
Омыты кровью матросни и дикарей.
Я зеленел, дрейфуя к океану,
Как мертвый остров, снятый с якорей.
И первый шторм был лют и зол, как пьяный.
Как пробка от портвейна, десять дней
Я танцевал над бездной океана
Вдали от глаз береговых огней.
И сладкая, как ром пиратской знати,
Соленая волна для корабля,
Отмыв от блевоты и винных пятен,
Сорвала якорь с лопастью руля.
Я тихо плыл в светящемся настое,
В стихах волны под звук вселенских труб,
Глотал лазурь в свое нутро пустое —
Задумчивый, скитающийся труп.
Я видел небо полным черных пятен
И вихри, уносящиеся прочь,
Зарю, взлетевшую из черных голубятен,
И вороньем спускавшуюся ночь.
В полете птиц я провожаю трупы,
Я скрежещу зубами на луну.
От резких зорь я пью, впадая в ступор,
И, падая на борт, иду ко дну…
(Вольный перевод Павла Кашина)