Мне жизни нет. И смерти тоже нет.
И слишком медленно сползает свет
по стеночке, по выщербленной кладке…
А время — врёт, разглаживая складки,
и слепо улыбается вослед.
Песок струится сверху вниз, за мной,
смотри: за мной песок идёт стеной,
стеной идёт, обгладывая ветки,
не разрешая ни следа, ни метки
на треснувшей поверхности земной.
Такая дрожь расшатывает плот,
плывущий по барханам, так поёт
рапсод о той ночной, невыносимой,
смертельной жажде окровавить рот
стихом и с бёдер замершей любимой
губами собирать любовный пот,
такая тьма египетская, что
я жил и умер, не успев за сто
прошедших лет очнуться от желаний
и замереть на стыке мирозданий,
лицо упрятав в отворот пальто.