Мне жизни нет. И смерти тоже нет.
И слишком медленно сползает свет
по стеночке, по выщербленной кладке…
А время — врёт, разглаживая складки,
и слепо улыбается вослед.

Песок струится сверху вниз, за мной,
смотри: за мной песок идёт стеной,
стеной идёт, обгладывая ветки,
не разрешая ни следа, ни метки
на треснувшей поверхности земной.

Такая дрожь расшатывает плот,
плывущий по барханам, так поёт
… показать весь текст …

Где встретимся — неважно. Этот мир
настолько мал, что мимо — не сумеем
в сумятице, затеянной людьми
и птицами. И с пьяным Галилеем
завертим ось, закрутим осень; синь
прольётся нам, не верящим, но верным,
как будто соком вспыхнет апельсин
в стекле случайной маленькой таверны,
укрывшейся от шума в уголке
викторианской каменной шкатулки
в каком-нибудь швейцарском городке,
в каком-нибудь арбатском переулке.

Ах, как смешно грозит нам этот год
… показать весь текст …

Варшава, спи. Укройся ноябрём
перед камином мокрого неона,
с дождём глотая свой вечерний бром,
как седенькая пани. Так ворона,
уснувшая под сенью буквы «эн»
рекламы фирмы «CANON», укрывает
ворчливый клюв за перьями и знает,
что жить ещё и жить у этих стен,
у этих древних, над вокзальным гамом
витая отражением листа,
кружащего по площади.

И дама
в колодце католического храма
… показать весь текст …

В далёкой дали, за орбитами планет
танцует женщина, похожая на свет.

А рядом — там, где сушится бельё,
танцует свет, похожий на неё.

Играет сын, похожий на неё.
Кружится мир, похожий на неё.

Танцует женщина. И на её плече —
танцует космос в тоненьком луче.

Я живу как умею, я живу как могу. Я детишек лелею, я любовь берегу. Не завидую людям, и обид не держу. Я врагов не имею и дружить я могу. Ну, а Бога молю я, каждый день об одном. Дал бы детям здоровья и достатка во всём. Материнское счастье, стали б дети — ЛЮДЬМИ. Чтоб они, всё сумели! чтоб они всё смогли!