люби, говорю, люби, говорю, не кусь,
спиной шерстяной прижимайся ко мне, люби,
так ночь наступает, а я в любовь облекусь,
и буду гладить, и спрячусь в ее глуби.
а он отвечает кусь, говорит: я есть,
я, может быть, не любовь, а благая весть,
я, может, вообще не чтобы я сам любить,
а чтобы вот так среди ночи с тобой говорить.
я есть, говорит, посмотри, я совсем другой,
и нос у меня непохожий на твой, и шерсть,
живот мой роскошен, как поле поздней весной,
и розов мой рот, и уши остры, я есть.