— И теперь, когда нас отделяет столько десятков лет, я наконец могу пообщаться с тобой, рассказать три правды, по одной на каждую из моих голов, и четвертую — от сердца.
Я не был готов, что ты появишься в моей жизни — и это первая правда. Это было меньше всего ожидаемо, потому что — ну вот он я, бесстрашный, не испытывающий привязанностей ни к людям, ни к городам, легкий на подьем — вдруг встречаю тебя, и больше не могу бросить все на рассвете и улететь, как всегда мог.
Я попытался, конечно — но поднявшись вверх ощутил такую тяжесть, так этому испугался! Откуда этот груз, кто подбросил мне внутрь, видимо, пока я спал, разогретые до накала камни? Боль заглушала все, а потом ты позвала меня по имени — и камни внутри рассыпались, стали теплыми искорками, садом из цветов. И я вернулся.
Правда вторая — я не смог тебя полюбить, сколько бы не пытался. Да, я спасал тебя от камнепада, остужал слишком горячий чай, собирал для тебя чернику в горных расщелинах, делал украшения из вулканической лавы, вплетал жемчуг в красивые твои волосы, построил дом, приснившийся тебе в детстве — и не любил.
Поэтому счел, что продолжать быть вместе — не честно, а я пообещал никогда не лгать. Мне пришлось улететь, пришлось — потому что иначе мой обман уничтожил бы тебя. И с тех пор каждый день для меня — сражение с драконом (то есть с самим собой), и спасение — каждый вечер, потому что ты все еще умеешь мне сниться, во сне смеешься, камни внутри превращая в сад.
Правда третья — я любил тебя еще до момента своего рождения. Правда четвертая — я и родился по-настоящему только при нашей встрече.
И она дочитывает письмо, целует неровные буквы. Идет заваривать чай, смеется.
Думает, сильно ли он удивится, когда узнает, что по человеческим меркам времени с момента его ухода прошло приблизительно полчаса. Какие только не случаются чудеса посреди июля.