И что мне здесь осталось без тебя? Июль остался, каплями дождя, на редкость непогож и слишком влажен. Остался шум берёзовой листвы, и море всех оттенков синевы, и небо цвета розовой гуаши. Ещё — вдали прибрежные огни, и воздух, что дурманит и пьянит, с закатом превращаясь в тёплый ветер. Осталась грусть, но светлая, как луч — он очень нежен и совсем не жгуч, а греет будто солнце на рассвете.
Но что мне делать с этой синевой, с лучом, дождём, берёзовой листвой, с летящим в волосах игривым ветром, с огнями звёзд, на куполе небес, что падают, как бисер, в летний лес, на мягкие макушки старых кедров?
Собрать их в бусы, в волосы вплести, рассыпать по земле, как конфетти, а ветер отпустить, как пса на волю? Мне не с кем разделить и эту грусть, и все стихи, что помню наизусть, и запах отцветающих магнолий. Куда мне столько счастья и тепла? Зачем мне море, если нет тебя? На что мне небо, звёзды, луны, солнца?
Но сверху вновь расплещется гуашь, возьму я в руки лист и карандаш, и всё тогда напишется, начнётся. И ты прочтёшь и небо, и дожди, и луч, уснувший на моей груди, живой и светлый, как посланник божий. Как будто разделяя на двоих, всё это счастье — мир в глазах моих — побудем рядом, там, где быть не можем.