Предки наши разделяли некоторые слова на:
1. Матерные слова — это слова от матери, т. е. её благовсловение!
2. Бранные слова — это слова используемые на поле брани, чтобы запугать врага!
3. Сквернословие — это то самое нехорошее, чего не стоит говорить!

Культурные русские люди не матерятся, поскольку в исторической России обильный мат всегда был маркером низших социальных классов. Однако если уж вам приспичило выругаться, то давайте будем ругаться не как мертвые дети всемирной глобализации, а как настоящие русские люди! Серьезно, мы полагаем, что наши русские исконные «визгопряха» или там «елдыга» проймут даже самых привычных к ругани трудящихся.

Старинные русские ругательства:

Ащеул — пересмешник, зубоскал.
Баба ветрогонка — вздорная (нар.)
Баляба — рохля, разиня (арх.)
Баламошка — дурачекъ, полоумный зряшный
Балахвостъ — волокита (о мужчине) (диал.)
Басалай — грубиянъ (отъ «баса» и «лай» — «красиво лаяться») (волог.)
Безпелюха — неряха, рохля, разиня (ур.)
Безсоромна баба — бесстыжая (нар.)
Белебеня — пустоплетъ (кур.)
Бзыря — бешеный повеса, шатунъ (нар.)
Бобыня — надутый, чванливый (тул., влад.)
Божевольный — худоумный, дурной (стар.)
Божедурье — природный дуракъ (стар.)
Болдырь — пузырь, надутый (нар.)
Блудоумъ — волокита, несмыселъ (нар.)
Блудяшка — гуляка (диал.)
Бредкий — говорливый, болтливый (отъ «бредъ»)
Брыдлый — гадкий, вонючий (стар.)
Буня — спесивый, чванливый (ряз., тамб.)
Буслай — мот, гуляка (др. рус.)
Валандай — бездельник, лодырь (север.)
Вертопрахъ — продувной ветрогонъ, гуляка (стар.)
Визгопряха — непоседливая девка (нар.)
Волочайка — распутная жена (олон.)
Вымесокъ — выродок (стар.)
Выпоротокъ — недоносокъ (олон.)
Вяжихвостка — сплетница (орл.)
Глазопялка — любопытный (-ая) (моск., яросл.)
Глуподырый (глупендяй, глупеня) — глупый (нар.)
Грабастикъ — воръ, грабитель (диал.)
Гузыня — плакса, рёва («разгузыниться» — расплакаться)
Гульня — непотребная, гулящая баба
Дитка — некошный, нечистый (кур.)
Дуботолкъ (Дроволомъ) — дуракъ (нар.)
Дурка — сумасшедшая, дура (укр.)
Елдыга — бранчливый (нар.)
Еропка — надутый, чванливый (тул.)
Ерохвостъ — задира, спорщик (нар.)
Ерпыль — малорослый, торопыга (пенз.)
Ёнда (Шлёнда) — непотребная баба (арх.)
Ёра — озорная, бойкая на языкъ (пенз., твер.)
Жиздоръ — задира (раз.)
Загузастка — круглая, толстая девка или баба (нар.)
Задоръ-баба — бранчливая, бойкая (нар.)
Заовинникъ — деревенский волокита (нар.)
Затетёха — дородная бабища (нар.)
Захухря — нечёса, неряха, растрепа (кал., ряз.)
Кащей — жадный (стар.)
Киселяй — вялый (пск., твер.)
Колобродъ — шатунъ, бездельникъ (нар.)
Коломесъ — вздор говорящий (нар.)
Колотовка — драчливая и сварливая баба (орл.)
Колупай — мешковатый, медлительный (нар.)
Королобый — крепкоголовый, тупой, глупый (нар.)
Костеря — брюзга, ворчунъ (нар.)
Кропотъ — ворчунъ (стар.)
Куёлда — сварливый (-ая), вздорный (-ая) (диал.)
Курощупъ — бабникъ, волокита (нар.)
Ледаша детина — негодный, плохой (нар.)
Лежака — лентяйка (ворон.)
Лободырный — недоумокъ (нар.)
Лоха — дура (пск., твер.)
Лоший — дурной, плохой (костр.)
Лудъ — дуракъ (отъ «лудить» — вводить в заблуждение, обманывать) (др.слав.)
Любомудръ — любящий мудрствовать, затейный (др.рус.)
Лябзя (лябза) — болтунъ, пустомеля (олон.)
Мамошка — публичная женщина (диал.)
Маракуша — противный человекъ (кандалакш.)
Межеумокъ — человекъ гораздо средний (стар.)
Михрютка — неуклюжий, неловкий (диал.)
Младоуменъ суще — глуп смолоду (др.рус.)
Мордофиля — чванливый дуракъ (стар.)
Моркотникъ — человек безъ понятия (лешукон.)
Москолудъ — шутникъ, проказникъ, дурачекъ (от «маска лудъ») (др.рус.)
Мухоблудъ — лентяй, лежебока (стар.)
Насупа — угрюмый, хмурый (диал.)
Насупоня — надутый, сердитый (нар.)
Невегласъ — темный, невежа (др.рус.)
Негораздокъ — недалекий (пск.)
Неповоротень — неуклюжий (стар.)
Несмыселъ — глупецъ (стар.)
Нефырь — неугодный, непотребный (волог.)
Обдувало — обманщикъ, плутъ (стар.)
Обломъ — грубый, невежа (стар.)
Облудъ — обманщикъ (др.рус.)
Огуряла — безобразникъ («огурство чинить всякое» — безобразничать) (др.рус.)
Окаёмъ — отморозок (стар.)
Околотень — неслухъ, дурень (др.рус.)
Остолбень — дуракъ (стар.)
Охальникъ — безобразникъ (нар.)
Пеньтюхъ — пузатый, жопистый (твер.раз.)
Пехтюкъ — неповоротливый, обжора (пск., твер.)
Печегнётъ — лентяй (нар.)
Печная ездова — лентяйка (нар.)
Плеха — женщина легкого поведения (стар.)
Попрешница — спорщица (моск.)
Потатуй — потаковщикъ, потатчикъ, подхалимъ (др.рус.)
Похабникъ — ругатель, сквернословъ (стар.)
Пресноплюй — пустобай, болтунъ (нар.)
Псоватый — на пса похожий (нар.)
Пустобрёхъ — болтунъ (нар.)
Пустошный — пустой, глупый, зряшный (диал.)
Пыня — гордая, надутая, недоступная (как правило о женщине) (кал.)
Пятигузъ — ненадежный, попятный (нар.)
Развисляй — неряха, рохля, разиня (моск.)
Разлямзя — неповоротливый, вялый (пск.)
Разноголовый — неразумный, недогадливый (помор.)
Разтетёха — плотная, жирная девка, баба (нар.)
Растопча — разиня, олухъ (тамб.)
Расщеколда — болтливая баба (нар.)
Рахубникъ — безобразникъ (рахубничать — безобразничать) (сев.)
Рюма — плакса (отъ «рюмить» — плакать)
Свербигузка — девка непоседа (нар.)
Сдёргоумка — полудурокъ (нар.)
Сиволапъ — неуклюжий, грубый мужикъ (нар.)
Скапыжный — сварливый, вздорный (тарусск.)
Скоблёное рыло — со сбритой бородой (стар.)
Скаредъ — скупой, жадный (др.рус.)
Сквернавецъ (Сквернодей) — нехорошо, скверно поступающий (стар.)
Сняголовь (Сняголовый) — головорезъ, сорвиголова, лихъ человекъ (Сняголовить — безобразничать, хулиганить) (вят., перм.)
Стерва — падаль, стервятина (др.рус.)
Страмецъ — срамецъ, безстыдникъ (стар., ур.)
Страхолюдъ — урод (нар.)
Суемудръ — ложно премудрый (др.рус.)
Тартыга — пьяница, буянъ («тартыжничать — безобразить) (влад.)
Телеухъ — олухъ, глупый (перм.)
Тетёшка — гулящая баба (нар.)
Титёшница — баба с большими титьками (моск.)
Толоконный лобъ — дуракъ (отъ «толокно»)
Трупёрда — неповоротливая баба (диал.)
Трясся — сварливая, вздорная баба (нар.)
Туесъ — бестолочь (иносказ.)
Тьмонеистовый — невежа (стар.)
Тюрюхайло — неряха (кур.)
Угланъ — повеса (вят., перм., каз.)
Урюпа — плакса, замарашка, неряха (нар.)
Фетюкъ — оскорбление в адрес мужчины
Фофанъ — простофиля, дуракъ (орл.)
Фуфлыга — прыщь, дутикъ, невзрачный маленький мужичекъ («фуфлыжничать» — шататься, жить за чужой счетъ) (нар.)
Хабалъ — нахалъ, смутьянъ, грубиянъ (олон.)
Хандрыга (ханыга) — праздный шатунъ (диал.)
Хмыстень — вор (моск.)
Хохрикъ — горбатый (нар.)
Хобяка — неуклюжий неловкий (тул.)
Чёртъ верёвочный — сумасбродъ (стар.)
Чужеядъ — паразит, нахлебник (др.рус.)
Шаврикъ — кусокъ дерьма (моск.)
Шалава — дуракъ, глупый (перм.)
Шалопутъ — беспутный, ветрогонъ (стар.)
Шинора — проныра (кольск.)
Шлында — бродяга, тунеядец (смол.)
Шпынь голова — нечёсаный (нар.)
Щаулъ — зубоскалъ (др.рус.)

Происхождение ругательных слов

Бранные слова являются неотъемлемой частью нашего языка и жизни. Вряд ли найдется человек, который хотя бы раз в своей жизни не ввернул крепкое словцо. Но удивительно то, что большинство из ныне употребляемых ругательств произошли от слов, которые изначально имели совершенно невинные значения. Стерва:
Каждый, открывший словарь Владимира Даля, сможет прочесть, что под стервой подразумевается… «дохлая, палая скотина», то есть падаль. Вскоре словцом «стервоза» мужчины стали презрительно называть особо подлых и вредных («с душком») женщин. А так как вредность женщины мужчин, видимо, заводила (чисто мужское удовольствие от преодоления препятствий), то и слово «стерва», сохранив изрядную долю негатива, присвоило себе и некоторые черты «роковой женщины».

Зараза:
Девушки бывают разные. Возможно, и на слово «зараза» не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. Тем не менее изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно «обзывали» прекрасных дам «заразами», а поэты даже фиксировали это в стихах. А все потому, что слово «заразить» изначально имело не только медицинско-инфекционный смысл, но и было синонимом «сразить». В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: «Единъ от дьякъ зараженъ быль оть грома». В общем, заразило так, что и поболеть не успел. Так слово «зараза» стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин. Церковь все эти бесовские искушения осуждала, и всячески с ними боролась. И кое-чего в этой борьбе добилась, придав слову «зараза"сначала греховный, а затем и оскорбительный смысл. Термин перешел в вотчину медицины, и выражение «заразная женщина» ныне звучит совершенно не соблазнительно.

Кретин:
Если бы мы перенеслись где-то веков на пять-шестъ назад в горный район французских Альп и обратились к тамошним жителям: «Привет, кретины!», никто бы вас за это в пропасть не сбросил. А зачем обижаться — на местном диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как… «христианин» (от искаженного франц. chretien). Так было до тех пор, пока не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люди умственно отсталые с характерным зобом на шее. Позже выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается недостаток йода, в результате чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда врачи стали описывать это заболевание, то решили не изобретать ничего нового, и воспользовались диалектным словом «кретин», чрезвычайно редко употреблявшимся. Так альпийские «христиане» стали «слабоумными».

Идиот:
Греческое слово «идиот» первоначально не содержало даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало «частное лицо», «отдельный, обособленный человек». Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя «политэс». Тех же, кто от участия в политике уклонялся (например, не ходил на голосования), называли «идиотэс» (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами). Естественно, «идиотов» сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками — «ограниченный, неразвитый, невежественный человек». И уже у римлян латинское idiota значит только «неуч, невежда», откуда два шага до значения «тупица».

Болван:
«Болванами» на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку — будь то камень, или дерево (ср. чешское balvan — «глыба» или сербохорватское «балван» — «бревно, брус»). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского. Вспомним также болван для шляп, болванку снарядов, да и сегодня чистые компакт-диски для записи в народе называют «болванками». Поэтому этимология слова в применении к человеку предельно ясна — «тупой, неотесанный, глупый, невежа».

Дурак:
Очень долгое время слово «дурак» обидным не было. В документах ХV-ХVII веков это слово встречается в качестве… имени. И именуются так отнють не холопы, а люди вполне солидные — «Князь Федор Семенович Дурак Кемский», «Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин», «московский дьяк Дурак Мишурин». С тех же времен начинаются и бесчисленные «дурацкие» фамилии — Дуров, Дураков, Дурново. А депо в том, что слово «дурак» часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов — мол, что с дурака взять? Позднее дураками стали называть шутов. А историк И. Костомаров, описывая уклад древней России, упоминает о том, что «дураком» именовалась плетка, которой муж наказывал нерадивую жену. Ну, а в XVIII веке слово «дурак» становится нарицательным и обидным.

Лох:
Это весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось (или как его еще называют — семга). Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что, добравшись и отнерестившись, рыба теряет последние силы (как говорили «облоховивается») и израненная буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками.
Постепенно это слово перешло из народного языка в жаргон бродячих торговцев — офеней (отсюда, кстати, и выражение «болтать по фене», то есть общаться на жаргоне). «Лохом» они прозвали мужичка-крестьянина, приезжавшего из деревни в город и которого было легко надуть.

Шаромыжник:
1812 год. Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Бравые «завоеватели Европы» превратились в замерзших и голодных оборванцев. Теперь они не требовали, а смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним cher ami («люб друз»). Крестьяне, в иностранных языках не сильные, так и прозвали французских попрошаек — «шаромыжники». Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова «шарить» и «мыкать».

Шваль
Так как крестьяне не всегда могли обеспечить «гуманитарную помощь» бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. По-французски «лошадь» — cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово «шевалье» — рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французов словечком «шваль» — в смысле «отрепье».

Шантрапа:
Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для страды они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати. Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили Chantra pas («к пению не годен»).

Подлец:
А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего «простой, незнатный человек». Так, известная пьеса А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» в польских театрах шла под названием «Записки подлеца». Соответственно, к «подлому люду» относились все не шляхтичи.

Шельма:
Шельма, шельмец — слова, пришедшие в нашу речь из Германии. Немецкое scelmen означало «пройдоха, обманщик». Чаще всего так называли мошенника, выдающего себя за другого человека. В стихотворении Г. Гейне «Шельм фон Бергер» в этой роли выступает бергенский палач, который явился на светский маскарад, притворившись знатным человеком. Герцогиня, с которой он танцевал, уличила обманщика, сорвав с него маску.

Мымра:
«Мымра» — коми-пермяцкое слово и переводится оно как «угрюмый». Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: «мымрить» — безвылазно сидеть дома»). Постепенно «мымрой» стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека.

Сволочь:
«Сволочати» — по-древнерусски то же самое, что и «сволакивать». Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу. Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: «Сволочь — все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни». Со временем этим словом стали определять любую толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.

Подонок:
Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как «подонками» называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком.
А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово «подонки» перешло на них. Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение «подонки общества», то есть, люди опустившиеся, находящиеся «на дне».

Ублюдок:
Слово «гибрид», как известно, нерусское и в народный арсенал вошло довольно поздно. Гораздо позже, нежели сами гибриды — помеси разных видов животных. Вот и придумал народ для таких помесей словечки «ублюдок» и «выродок». Слова надолго в животной сфере не задержались и начали использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то есть, «помеси» дворян с простолюдинами.

Наглец:
Слова «наглость», «наглый» довольно долго существовали в русском языке в значении «внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый». Бытовало в Древней Руси и понятие «наглая смерть», то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная. В церковном произведении XI века «Четьи Минеи» есть такие строки: «Мьчаша кони нагло», «Реки потопят я нагло» (нагло, то есть, быстро).

Пошляк:
«Пошлость» — слово исконно русское, которое коренится в глаголе «пошли». До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что пошло исстари.
Однако в конце XVII — начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними «пошлыми» обычаями. Слово «пошлый» стало на глазах терять уважение и теперь все больше значило — «отсталый», «постылый», «некультурный» или вовсе «простоватый».

Мерзавец:
Этимология «мерзавца» восходит к слову «мерзлый». Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому «мерзавцем» стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… В общем крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово «мразь», кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне «отморозки».

Негодяй:
То, что это человек к чему-то не годный, в общем-то, понятно. Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии — значит негодяй!

Чмо:
«Чмарить», «чмырить», если верить Далю, изначально обозначало «чахнуть», «пребывать в нужде», «прозябать». Постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии.
В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово «ЧМО» стали рассматривать, как аббревиатуру определения «Человек, Морально Опустившийся», что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла.

Жлоб:
Есть теория, что сперва «жлобами» прозвали тех, кто пил жадно, захлебываясь. Так или иначе, но первое достоверно известное значение этого слова — «жадина, скупердяй». Да и сейчас выражение «Не жлобись!» означает «Не жадничай!». Правда, в последние годы слово «жлоб» стало ассоциироваться еще и с грубым, неотесанным, угрюмым и обязательно здоровым мужиком.