В день смерти Пушкина, смертельно раненного на дуэли с Дантесом, в Петербурге начали ходить по рукам стихи, написанные неким молодым военным. Назывались они «Смерть поэта» и начинались так:
«Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..»
Вы все их прекрасно помните. На современников они произвели огромное впечатление, особенно на литераторов пушкинского круга, близко его знавших. Имя автора текста им ни о чем не говорило, от чего впечатление было еще более сильным.
«Вот стихи какого-то Лермонтова, гусарского офицера», — писал князь Вяземский, поэт и друг Пушкина, другому прославленному поэту Денису Давыдову.
Однако к этому времени Михаил Лермонтов отнюдь не был такой уж неизвестной величиной. У него за плечами уже был целый ряд произведений, которые до сих пор составляют его славу. «Белеет парус одинокий…» он написал еще в 18 лет (а к моменту смерти Пушкина ему было 23 года). Были сделаны первые наброски «демона», было написано стихотворение «Дума», был начат роман «Вадим», оставшийся неоконченным.
Правда, в печати к тому времени мало что появлялось, все было в черновиках, в рукописях, в списках.
Однако за два года до смерти Пушкина в журнале «Библиотека для чтения» была издана поэма Лермонтова под названием «Хаджи Абрек» на кавказскую тематику — сюжет ее был завязан на кровную месть.
Так вот, совершенно точно известно, что эту поэму Пушкин читал. И даже прокомментировал ее. История донесла до нас следующую фразу, сказанную одним гениальным поэтом в адрес другого гениального поэта: «Далеко мальчик пойдет!»