Элина Быстрицкая. Красавица со стальным характером

На вопрос, откуда Вы родом? Элина Быстрицкая отвечала: «Из бедности, из коммуналки, из войны». Ее мать была украинка, а отец поляком. Она родилась 4 апреля 1928 г. в Киеве, в семье военного врача. Мама работала в школе. Поэтому и имя она выбрали дочке как у героини пьесы Кнута Гамсуна «У врат царства». Правда паспортистка ошиблась и написала одну «л». Они жили в маленькой двухкомнатной квартире бабушки Элины. Всего было шесть человек. Элина с отцом и матерью жили в 10 м² комнатке с одним узким окном. Невозможно себе представить, как в такую комнатушку все вмещались. А когда родилась еще одна девочка Эльвина вынуждена была спать на раскладушке. На лестничной клетке порой разыгрывались спектакли. На ступеньках размещались взрослые, а дети играли. Быстрицкой чаще всего доставалась роль Петьки в «Чапае». Она вспоминала, что удивлялась, почему взрослые смеются, когда она говорила: «Тихо! Чапай думать будет!» — ей казалось, что она говорила строго.

Война застала Быстрицкую под Киевом. Внезапные бомбежки, эшелоны, очереди на призывных пунктах. Уже в 13 лет проявлялся характер и ее самостоятельность. Она чувствовала себя частью страны, с постигшей ее бедой, и хотела быль нужной. Она явилась в госпиталь, нашла главврача и когда ему сказала, что хочет помогать фронту, врач, посмотрев на эту тоненькую маленькую девочку и спросил: «А что ты умеешь делать?» Быстрицкая не задумываясь, ответила: «Для фронта я могу делать все». И так она начала разносить раненым почту, писать им письма, читать газеты. Но скоро пришлось отступать. Они ехали на грузовиках, видели, как жгли неубранный хлеб, чтобы не достался врагу и черный дым стелился над полями как сгорающая прошлая жизнь. Потом были теплушки, горшки, кастрюли. Забитый до духоты вагон, с двухъярусными нарами. Но самое страшное это бомбежки.

Бомбежки были каждый день. Их санитарный поезд шел под Сталинградом, где шли кровопролитные бои. На всю жизнь она запомнила. Свист подлетающих бомб. Они выбежали в поле и упали на землю. Самолеты кружат над санитарными вагонами. Взлетает от бомб земля, разрываются на куски и горят вагоны. От взрывных волн некоторые вагоны падают с рельс. Когда все закончилось, то вокруг валялись трупы раненых, врачей и медсестер. Уцелевших вагонов не хватало, и погибших положили на крыши. Быстрицкая прошла всю войну, работая медсестрой в госпитале. Другим запоминающимся моментом была зимняя станция, на которой стоял разбомбленный почтовый вагон, из которого на снег, в метель огненным вихрем вылетали треугольнички писем. Медицинский поезд медленно проезжал мимо и все тоскливым взглядом провожали как тысячи близких не получат весточек от родных.

После войны она с мамой и сестрой вернулись на Украину в свой городок. Был страшный голод, когда мама заболела и ее госпитализировали, последние слова ее были, сбереги сестру. Она жила с сестрой деля крошки хлеба и готовясь поступать в театральное. Она поступила в пединститут, занималась балетом и вела в институте танцевальный кружок. Не смотря на то, что родители хотели, чтобы дочь стала врачом, к тому же она получала профессию педагога, Быстрицкая настояла на своем решении. Она уехала в Киев с безоглядной верой, что поступит. В одном платье и двумя буханками хлеба, которые купил ей отец. Это все чем он мог помочь. Несмотря на успешную сдачу экзаменов Быстрицкую не зачислили. Не хватило справки, о том, что она учится в другом вузе. Ей пришлось возвращаться домой за справкой. Но в вузе ей отказались выдавать справку для предоставления в другой институт. В отчаянии она шла по коридору из деканата. И тут один знакомый пожилой преподаватель остановил ее и поинтересовался в чем дело. Она ему рассказала, что ей не дают справку. Что она не сможет учиться в театральном. Что рушатся ее мечты. Он как-то легко сказал: «Милочка, что вы придумываете себе. Пойдите в отдел кадров и попросите справку для снятия копии». Так мне надо в театральный подлинник. На что он с улыбкой сказал: «Так вы и отнесете подлинник». Быстрицкая вспоминала, что тогда для нее в 1948 г. это был шок. Для прямолинейной, честной девочки, фронтовички, такое не приходило даже в голову, но выхода не было, и она отвезла справку в Киев.

Она успешно училась в театральном. Ей повезло и она снялась в фильме. Хотя говоря о Быстрицкой, что такое повезло. Она снималась во всех массовках, в которых могла, подавала заявления на участия в фильмах и тогда ей повезло. По окончании киевского театрального института, ей пришлось пройти через еще один бой. По распределению, ее направили в Херсонский драматический. Его режиссер Морозенко, когда увидел молодую красивую актрису, сказал: «Сьогодни о сьоми, ресторан «Спорт». Тогда вообще, все провинциальные деятели культуры демонстративно говорили на украинском. — «А я ни пиду». И получила в ответ: «Ну дывысь, тоби у мене працюваты». Она поняла, что ее ждет судьба наложницы в гареме херсонского драматического. Все ее нутро кипело негодованием. Сначала она пошла в министерство культуры с просьбой, дать ей назначение в другой театр. Но там ей отказали. А когда чиновница поинтересовалась почему, и Быстрицкая объяснила, то ей вообще пригрозили не клеветать на украинские кадры. В это время в Киеве гастролировал театр Моссовета. Она добилась встречи с ее режиссером Завадским и попросила себя прослушать. Но прежде чем пойти ей на встречу Завадский попросил, чтобы ее педагог, его старый знакомый позвонил ему и охарактеризовал Элину Быстрицкую. Вечером же она позвонила своему учителю и узнала, что он в деревне в 40 километрах от Киева. Ждать было нельзя. В этот поселок ходил только один паром, и она утром в 8.00 уже была на пристани. Но не было билетов и она смотрела как паром отходит, а она со своими надеждами остается. Но это ее не остановило. Был еще один путь, но дорогу надо было преодолевать пешком. Был дождь, слякоть, потом солнце и жара. И только под конец пути появилась попутная полуторка с какими-то бревнами. Водитель сжалился и посадил в кузов. Она добралась до нужной деревни и узнала, что в этот же профессор уехал в Киев. Значит в одной из встреченных ею машин он и ехал. Только теперь она задумалась, а как возвращаться? Ей подсказали, что неподалеку есть дом отдыха и там грузовики ездят до Киева. Она бросилась туда и ей повезло. В Киеве, когда она, наконец, смогла встретиться со своим учителем и объяснила ситуацию, он написал письмо столичному режиссеру, с которым она и вернулась к Завадскому. А время шло, московский театр мог в любой момент уехать, к тому же закончились деньги, а есть надо было хотя бы раз в день. Ей назначили прослушивание. Волнение с которым она на него шла, было не сравнимо с тем трепетом, с которым она ждала решение комиссии ее оценивавшей. Но ей дали приглашение в театр Моссовета, с которым она пошла опять в министерство. Ей повезло, что когда она ждала приема у начальника, решающего такие вопросы, она услышала, что через полчаса он должен уехать. Потому что когда она зашла в его кабинет и изложила причину, он ей ответил: «Мы своими кадрами не разбрасываемся. До свиданье девушка». И тогда, когда он уехал, она пошла к его начальнику со своим вопросом. В конечном итоге ей дали добро. Дирекция театра Моссовет ждала ее 1 октября у себя в труппе.

Она думала, что добилась своего, но это было не так. Потому что 1 сентября ей пришел пакет из театра Моссовета с документами и отказом принять в московский театр по причине отсутствия у нее прописки. В это время она жила у родителей в Вильнюсе. Возвращаться на Украину она не хотела и пошла, проситься на службу в Вильнюсский театр. Работая в Вильнюсе она продолжала сниматься в кино. Она была уже известна в профессиональных кругах, когда в 1958 г. оказалась на творческом приеме с французскими артистами Ив Монтан, Симона Синьоре и другие. Ее место оказалось рядом с Фаиной Раневской по другую сторону, которой сидел Туманов — режиссер Театра имени Пушкина. Раневская ему сказала: «Вот вам, пожалуйста, героиня для вашего «Белого лотоса». Эту индийскую пьесу тогда ставил Туманов. Так началась столичная жизнь Быстрицкой.

Одновременно с этим к ней пришла самая главная роль ее жизни Аксинья в Шолоховском «Тихом доне», который снимал Сергей Герасимов. Было сложно совмещать театр и съемки в такой эпопеи и она ушла из театра. После выхода фильма Быстрицкая получила от городских властей комнату в 30 м² в коммуналке на Новинском бульваре. Она стала работать в Малом театре, вышла замуж и получила мировую славу.

Что бы не происходило в жизни Быстрицкой это никогда не мешало ее профессиональной деятельности, достижением поставленных целей. Она была всегда внешне выдержана и работоспособна, а что творилось в это время под маской, никто не узнает, только может в своих написанных воспоминаниях она немного приподнимала занавес.

______________
Элина Быстрицкая: «Человек рождён для жизни…»

Нет, я не согласна с классическим афоризмом: «Человек рожден для счастья, как птица для полета». Человек рожден для жизни. И как она сложится — зависит только от него.

Многие женщины, вопреки народной мудрости, гласящей: «Не родись красивой, а родись счастливой», — все-таки убеждены, что счастье именно в красоте.

Блажен, кто верует… Можно обижаться на Бога, который что-то «недодал», на родителей, не создавших условия для «расцвета», на жизнь и прочее. Я замечала, что многие склонны винить в том, что им чего-то недостает, всех, кроме себя.

Но я тоже не очень верю, что красота человека, будь то женщина или мужчина, — это не главное, и нечего, мол, «перед зеркалом вытанцовывать».

Все в человеке взаимосвязано и взаимообусловлено. Надо не прозевать в себе самое главное! Я на своем веку встречала немало несчастных красавиц и много совершенно счастливых «дурнушек».

Вот что любопытно: некоторые роли требовали от меня, чтобы я была ослепительно красива. Зритель никогда не поверит на слово, когда по ходу действия слышит, что героиня очень красива. Он должен сам увидеть и почувствовать ее красоту. И уж тут старайся стать в глазах множества людей красавицей, загадочной, привлекательной женщиной.

Я, сыграв много ролей красивых и необычайно оригинальных женщин, так и не нашла универсальную «формулу» красоты, не постигла ее слагаемых. Хотя и поняла, что быть красивой — это нелегкое бремя.

Совсем недавно на одной из встреч со зрителями девушка, будущая актриса, со свойственной молодости прямолинейностью спросила: «Вы счастливы, Элина Авраамовна?»

Я вспомнила, как в фильме «Неоконченная повесть» мой партнер Сергей Бондарчук спрашивал меня, доктора Елизавету Максимовну Муромцеву: «Вы счастливы, доктор?» Я не помню, что ответила с экрана. А вот вопрос остался в памяти, ибо он один из главных в жизни. Мне кажется, счастье — это не постоянное состояние, скорее временное, очень короткое самочувствие. Оно приходит, когда удается что-то сделать, что было до того невозможно. Потом наступает момент осознания: впереди другие задачи. И начинается достижение уже другой цели. Когда она достигается, опять приходит уже изведанное тобой состояние. Так случалось со мной много раз.

Так счастлива ли я? Скорее да, чем нет… Но я хорошо знаю, что счастье — это мгновение. И как важно именно тогда, когда ты оказалась на вершине успеха, суметь сказать себе: это далеко не все, что тебе нужно и что ты можешь…

Надо уметь принимать жизнь такой, какая она есть. Я не гневаюсь на свою судьбу, живу, как могу. Может быть, моя жизнь несколько легче, чем у других. Есть немало людей, у которых она складывается гораздо труднее, чем у меня. Но знаю по опыту: нынешние наши беды все-таки временные. Важно держать себя в руках, не отпускать, как говорят, вожжи. Я по натуре оптимист. Многое зависит от потребностей, а они у меня невелики.

О своей физической форме я забочусь с 29 лет. Именно в том возрасте я твердо осознала, что являюсь инструментом в собственных руках и с ним надо работать. Что-то дано от Бога, что-то заложено генетически. Но можно ли полагаться только на это? Если художник берет кисть и переносит на холст свои образы, а композитор делает то же самое с помощью нотной бумаги и пера, то мою работу люди видят «вживую», она остается в их зрительной памяти. Значит, я должна иметь, в силу своих возможностей, совершенный инструмент. Это мои нервы, это мои слезы, мои улыбки, мои руки и ноги…

Я постоянно твержу своим ученицам: актриса не имеет права небрежно относиться к своей внешности. Человек устроен так, что он может развить свои достоинства, а недостатки смягчить.

Газета «Россия» попросила меня кратко сформулировать советы, как быть и оставаться красивой. Конечно, в принципе это невозможно. Что хорошо для одной женщины, то не подходит для другой. Не зря ведь говорят, что каждая женщина — это особый мир. Но какие-то общие правила, нормы назвать возможно. Они просты…

Прежде всего, не нужно злобствовать, таить вражду, выращивать в себе обиду. А наоборот, быть снисходительнее, терпимее, добрее. Это освободит от многого. Не завидовать — очень непросто, если человек к этому привык. Трудно поймать себя на том, где зависть, а где желание усовершенствоваться. Последнее — хорошо, а быть лучше, чем кто-то другой, — плохо. Надо заслужить это «лучше» своим трудом, усилиями, а не утопить кого-то.

Что касается здоровья, то я, например, утром обязательно выпиваю стакан холодной воды. По моему мнению, это промывает и очищает организм. Лучше, если это будет серебряная вода. Чтобы ее получить, нужно на время положить в стакан серебряную ложечку.

Открою один из своих главных «секретов»: я всегда хранила и берегла себя для искусства. И живу по режиму, который можно сформулировать так: не делать то, что хочется, когда это вредно. Надо свое тело держать в форме, но и душу не пачкать тоже, культивировать в себе лучшие качества, учитывая сложность своей профессии и уровень своих возможностей.

Из книги Элины Быстрицкой «Встречи под звездой надежды»