Кекс жил в целом хорошо. Его хорошая жизнь выражалась в 10 кг накопленного веса и перманентно дурном настроении. А откуда взяться хорошему настроению, когда он — принц Уэльский, в смысле курильский бобтейл, а в сожительницы ему подсунули явно беспородную глупую бабу по имени Ольга.
Кекс считал, что ее подменили в колыбели. Потому что ему причиталась гораздо лучшая жизнь и более уважительное отношение. Корм она могла бы подогревать более усердно, до 37, как он любил, и ни градусом в сторону. Лежанку могла бы сшить бархатную, и уж тем более не считать, что Кексинька зажрался и охамел.
Но окончательно Кекс убедился в своей злой судьбине, когда Оля принесла домой маленький черный комочек и поставила перед ним со словами:
— Знакомься, это Дуня.
Какая еще Дуня? Зачем давать имена варежкам? Кекс не успел возмутиться, как варежка раззявила розовую пасть и оглушительно сказала: Аааапчхи!
Это было возмутительно. Настолько возмутительно, что Кекс растерялся и не раздавил сразу этого черного таракана. Ведь было бы так просто — подошел, сел на нее и дело с концом. Но момент был упущен, и Дунька уже укатилась по квартире меховым яблочком.
Первые двое суток Кекс провел в засаде, утробно булькая: уау-уау-уау! То ли надеялся, что Дунька помрет со страху, то ли, что Ольга образумится и выкинет нахрен это недоразумение. В обоих случаях он ошибался. Что Ольге, что Дуньке было на него глубоко плевать.
Кекс обиделся. Потом очень обиделся. Потом возненавидел жизнь и начал спуск в экзистенциальную бездну. Он уже почти достиг дна, когда поднял голову и увидел, что Дунька спит на стуле, свесив крохотную ножку. Эта ножка с шоколадной пяточкой была такой маленькой и хрупкой, что Кекс засмотрелся. Надо же, с того же стула, под которым он погружался в пучину отчаяния, свисала эта младенческая ножка.
Кекс осторожно понюхал пяточку. Пахла она тепленьким, чем-то знакомым из того блаженного далека, где он был еще не Кексом, а маминым котеночком, сладким сыночкой. Кекс привстал на задние лапы и заглянул на стул — спит. Крепко спит, посапывая черной носопыркой, разметавшись по стулу.
Упадет… — подумал Кекс.
Ну и черт с ней.
Он гордо выпрямился, чтобы идти на кухню, но все же оглянулся: действительно упадет. Не годится. Он легко запрыгнул на стул, не без труда разместив свои 10 кг, и аккуратно подтащил к себе Дуньку, которая и не подумала проснуться. У него могучие лапы, он большой и сильный, рядом с ним Дунька никогда никуда не упадет.
Даже в экзистенциальную бездну.