Дышим воздухом сплошь загазованным
и не лезем в карман за словцом,
и живём, как Пьеро, с нарисованным,
вызывающим жалость, лицом.

Уроженцы страны невезения,
расстояний, державных побед,
где застыл колеса обозрения
ископаемый жуткий скелет.

Виноград, узловатый и жилистый,
весь облеплен с утра мошкарой
и деревья вдоль речки извилистой
рассчитались на первый-второй.
… показать весь текст …

На порожках курить и смотреть на родную спецшколу,
на безумные окна спортзала, заделанный лаз.
Наливать по чуть-чуть, запивать, если что, пепси-колой.
Ну — за нас!

Как тихушница-жизнь шарит в сердце, брюзжит о расплате:
подрисует усы, бородёнку, добавит морщин.
А когда-то на задней-презадней расписанной парте
жил-был мальчик один.

Жил-был мальчик один. Он зимою подкармливал осень.
Он мечтал о щенке, он хотел духовое ружьё.
Не любил молоко и любил, как жужжит «Смена-8»,
и без плёнки снимал на неё.
… показать весь текст …

В пересуды листвы, в желтизну ноября
с осторожностью первого снега
ты уйдёшь. Оглянись и запомни меня —
молодого ещё человека.

Оглянись и запомни. Останься такой,
как была ты когда-то при встрече
в переулке ташлянском с его нищетой
и горбинкой почти человечьей.

Будем долго молчать, догорать на костре,
а потом бесконечно дымиться,
где кричат — «убивают!» — в соседнем дворе
подгулявшие с виду девицы.
… показать весь текст …