Я кофе пью, с собой упорно чокаясь.
Свою игру я растворю на вкус.
Какую-то немыслимо высокую
Осилю ноту, за которой хруст
Кофейных чашечек, коленных, жутко хрупких,
В которых жизнь — игра, кофейный шок.
И тоньше паутинки и скорлупки
Единый мир: и пол, и потолок.
И надо ли на выход, в сцену дальнюю,
Нести своё, пропахшее быльём?
Игра своя настолько гениальная,
Что с радостью о бывшем, о больном.