понимаешь, мой мальчик, за выдохом будет вдох. будут мухи жужжать серенады в оконной раме, и руками твоими скворечник построит Бог для вертлявой синицы с оливковыми птенцами. твой апрель пахнет хвоей и липкой древесной смолой, и сосновые ветви рассованы по карманам. старый лес разрешает богатства забрать домой, где из шишек варенье янтарное сварит мама.
бесконечной зимой оно самое вкусное.
самое-самое.
понимаешь, мой милый, за годом последует год. акварель выцветает на солнце, и блекнут краски. пусть тепло нежной вербы в фарфоровой вазе живёт и глядит разноцветное небо глазами хаски.
волшебство иногда покидает пределы сказки.

можно бежать от цунами, священников и долгов,
прятаться по безлюдным ночлежкам от военкома.
хочешь? — меняй тараканов и щели пустых домов…
но от себя не уйти:
потому как «в себе» — ты дома.

где каждая трещина на потолке знакома.

••
знаешь, я сквернословил.
я жульничал.
я хулил.
свой оберег и тотем заложил в ломбард…
но, упираясь в тупик, всё равно я тебя любил
… показать весь текст …

Когда нас накроет июньской волной и компас укажет на лето, садись на моторку и синей стрелой лети, обогнав скорость света. Храни мои мысли, рисуй мои сны в тетрадке с пустыми полями. Мы юные Боги, и нам не страшны две тысячи лет за плечами.

Потёртые джинсы, забытый куплет и вверх устремлённые плечи. Нам небо откроет круженье планет.
Мы были.
Мы будем.
Мы вечны.

Лови мои ритмы и бешеный пульс, включи позывные сирены. Я лондонским ливнем без спроса прольюсь на пыльные, серые стены. Не думай о крае, но верь в горизонт, который нас видит снаружи. У лета нет правил, запретов и зон, здесь каждый влюблён и разбужен.

Латунное Солнце взойдёт на карниз и бросится встречным под ноги.
Кто верит в июнь, тот прекрасен и чист.
Мы Боги…
Мы юные Боги.