«Радуйся. Сладим-река течет». Она течет все лето и дразнит тебя своим плеском и блеском. Где она? Тут, рядом. Где? Да вот она, вот. Знаешь такое английское выражение «make believe»? Оно точнее, чем русское «притворяться», потому что буквальный перевод означает — «заставить верить». Весна и лето — это сплошной «make believe». О, как они умеют морочить голову, втягивать всякую живую душу в свою невидимую, сплетенную из тончайших нитей паутину. Зиме для этого не хватает красок и звуков, а осени — желания хоть немного смягчить тему конца. Уж слишком она по осени пронзительна и беспощадна.
А летом… Каждый раз думаю: «Ну, кажется, все. Вышла из возраста. Выпала из игры», — и каждый раз попадаю пальцем в ослепительно яркое небо. «Make believe» продолжается. «Жизнь — легка и не обременительна», — внушает лето. Верю. «Жизнь — сплошной праздник». Верю. «Завтра будет таким же ослепительным, как сегодня». Верю. «Все будет хорошо». Верю.
Нет, я бы не хотела быть втянутой в эти игры с той же силой, что и сорок лет тому назад, когда, гуляя летним вечером в парке с рыжим мальчиком, пыталась до боли в сердце вообразить рядом с собой совсем другого. Но и нет у меня желания оказаться в роли ушлого подростка, который, придя на новогодний праздник, портит всем настроение, доказывая, что дядька с палкой и бородой, — не дед Мороз, а ванин папа: борода наклеена, а халат и палка — тетинюрины. Принимаю правила игры. Живу так, чтобы случайно не сдернуть веселые занавески, которыми задрапировали вечность. Хожу так, чтоб не задеть куст жасмина, который пытается выдать окрестности за райские кущи.
«Радуйся. Сладим-река течет». Не спрашивай, где. Она, как и джондонновский колокол, который всегда звонит по тебе, течет для тебя. Захочешь и увидишь ее, услышишь ее плеск. А может и окунешься. Но только не переусердствуй. Река-мираж не любит слишком азартных купальщиков, пловцов и ныряльщиков. Ее срок — одно лето. А лето летуче. Не тереби его воздушную фактуру, не опирайся на его шаткие декорации. Они еле дышат и держатся один сезон.
2000