https://lh3.googleusercontent.com/--iQfhqwDrnI/WztJR6ebkJI/AAAAAAAGkh4/SENQjoZTUF05yAJl4L_zvm-h8eZQe3HKwCJoC/w663-h742-n-rw/733c4d5414ecef2fef78528366cfe326.jpg
Ладно, червяк на леске, лопай свой чёрствый бублик…
Помнишь, Союз Советских, собранных в сплав республик?
Как далека Европа! Брежнев нахмурил бровки…
Мы — огоньки сиропа в дьявольской газировке.
Утром — батон да каша. Ярок на клумбе крокус…
Что ты так, юность наша, страшно смещаешь фокус,
что ты нас рвёшь на части, соль растворяешь в ранках,
сделав возможным счастье в полутюремных рамках?
Библией был и Торой в тесной тоске балконов
голос любви, в которой нет никаких законов.
В царстве тревог и гари песни какие пелись! -
«Lasciatemi cantare», «Living next door to Alice»…
Нынче ж — серьезней лица; свёлся баланс по смете.
Мы перешли границу, даже и не заметив.
Жизнь обернулась с нами, ранящей вспышкой света…
Было ли это с нами? Было ли вовсе это?!
Время итогов веских, время осенней дрожи…
Где ты, Союз Советский, въевшийся нам под кожу?..
Но в ностальгии — проку? Даже на входе в Лету
сердце, как в марте крокус, рвётся и рвётся к свету.