Обед был плотным: пол-бутылки водки.

У Чебурашки гены крокодильи.

Не в тех я упомянут завещаньях…

Кастрированный, но непобежденный.

Хоть Вы не Колобок, но всё ж — катИтесь!..

Застрелен при попытке не жениться.

«Не оскорбляйте этого ублюдка!».
… показать весь текст …

Мне по жизни всегда тяжело с дураками, не понять мне победного их естества. Где ни встречу их — в Бостоне, в Риме, на Каме, — я ломаюсь. Пасую. Теряю слова. На их фоне литом я — разорванный в клочья. И летят в никуда, словно пух с тополей, все тревоги мои, все мои многоточья мимо тех, для кого одноточья милей. Дураки не умеют высчитывать шансы, им достаточно в спектре лишь пары цветов. Ну, а я так затейливо верю в нюансы и так страшно к ответам простым не готов. Я нелепым галопом скачу по манежу…
… показать весь текст …

Холода у нас опять, холода…
Этот вечер для хандры — в самый раз…
В магнитоле — «Облади-облада»,
а в бокале черной кровью — «Шираз».
И с зимою ты один на один,
и тебе не победить, знаешь сам…
Не до лампы ли тебе, Аладдин,
что поныне не открылся Сезам?!
И не хочется ни дела, ни фраз,
и не хочется ни проз, ни поэз…
Проплывают облака стилем брасс
акваторией свинцовых небес.
Но уходят и беда, и вина,
разрываются цепочки оков
… показать весь текст …

Эквилибриум

Когда монета встанет на ребро,
ты пораскинешь лобной долей львиной
и перечтешь «Женитьбу Фигаро»,
и пересмотришь «Восемь с половиной»,
вдохнешь сквозняк из затемненных ниш,
зимой предвосхитишь дыханье мая,
простишь друзей, врагов благословишь,
при этом их местами не меняя.
Держа судьбу, как сумку, на весу,
ты пыль с нее стряхнешь и счистишь плесень.
Баланс сойдется с точностью до су,
небесным восхищая равновесьем.
… показать весь текст …

Банальная история

Она валилась в обморок в горах;
боялась и зубной, и прочей боли…
А он был спец в торпедных катерах,
геологоразведке и футболе.

Она брела, как пО лесу юннат,
по галереям Питти и Уффици.
Он матерился вслух, и был фанат
любого пива и грошовой пиццы.

Она была с дипломом МГУ,
стажировалась в Беркли и Сорбонне;
… показать весь текст …

Ты так меня любила, боже мой,
варила борщ, романсы пела Глинки…
Следила за собой, ждала домой,
сдувала, так сказать, с меня пылинки,
мою лапшу хранила на ушах,
совсем забыв о статусе богини…
А я, как басурманский падишах,
роскошно возлежал на паланкине
твоей любви. Но сам я — не любил.
Скорее, был ленив и сердоболен…
А время шло. Густел прибрежный ил.
Стенал в твоих колонках Дитер Болен.
И вот однажды в день, когда дожди
в клён за окошком колотили жёлтый,
… показать весь текст …

Всё продумано в летнем коллаже, чтоб пробиться и в будни, и в сны:
тонкогубая ниточка пляжа, гребешок подуставшей волны.
Бриз, лубочной дыша пасторалью, зародился и снова исчез…
Золотой олимпийской медалью солнце гордо сверкает с небес.
На него и поглядывать больно. В трёх шагах, изворотлив, как язь,
пляшет в воздухе мяч волейбольный, вкруг оси неустанно крутясь.
Рядом — сочные звуки гобоя, хоть источник не виден нигде.
Краб глядит в белом пухе прибоя на своё отраженье в воде.
В море — яхт боковые фальшкили, лёгких лодок тупые носы…
Ведь бывают минуты такие, незаметно слагаясь в часы;
ибо пропасть от лета до Леты — широка, как органа мехи…

Даже странно, что летом поэты сочиняют плохие стихи.

Время нас оплетет, как сентябрьскую муху паук,
изъязвит, как проказа уставшее тело Иова…
Что от нас остается? Один только свет или звук.
Но, увы, не всегда. Иногда ни того, ни другого.
Слово слову не ровня. Различны их вес и цена.
Глянь: вот это бесплотно, как пух, а другое — железно…
Иногда от записанных слов остается одна
пустота, равнодушный мираж, безвоздушная бездна.
Только хочется верить, что в будущем мареве лет
через толщи случайных словес и забвенья цунами
чей-то чуткий радар, что настроен на звук и на свет,
отличит от нуля то, что было придумано нами.

Не помогут «крибле-крабле!», грешный опыт бытия…
Глупо сбился мой кораблик с курса кройки и шитья.
Проявив натуру сучью, жизнь явилась — и ушла.
Нидерландец мой летучий; деньги, карты, два ствола.

Всё не так и всё иначе; для других встаёт заря…
И висят по реям мачо, бунтовавшие зазря.
Перекисли разносолы, пересох надежд родник.
Роджер, некогда веселый, головёнкою поник.

Ты б, кораблик мой, свободно взял да в небо воспарил.
Говорят, что это модно — без руля и без ветрил.
Не вскрывать же, право, вены, не шептать судьбе: «Я пас…»,
если есть прикосновенный рома терпкого запас.
… показать весь текст …

Одиночество — странная штука…

Ты — вовне, где ни мир, ни война.
Тетивой робингудова лука
в перепонках дрожит тишина;
тишина, наделенная весом,
обделенная даром любви…
Не гулять ли вам Шервудским лесом,
телефон и компьютер с ТиВи?!
Ты — дошедший до истины странник.
И с находкою этой сполна
ты сроднился, как мертвый «Титаник» —
с барельефом холодного дна.
Время — жалкий нескошенный колос,
… показать весь текст …

Юность —
полная психбольница,
чушь,
отравленная река…
Вот, помню, я захотел
жениться
на девушке.
Скажем, Елене К.
Я был —
ни рожи, считай,
ни кожи.
А Лена — прелесть
и неглупа…
И я, похоже,
… показать весь текст …

Ты написал прекрасный стих —
прозрачный, как кристалл.
И ветерок за дверью стих,
и дождик перестал.
Царил над миром добрый свет,
и был парад светил,
когда ты вышел в Интернет
и стих свой разместил.
По водам радости скользя,
ты ждал. И неспроста! -
на сайт пришли твои друзья,
сказали: «Красота!
С какой написано душой!
Нам очень, очень нра!
… показать весь текст …

Взлететь бы… Но лететь — куда?
Хоть ближе звёзды,
но всюду лишь скопленья льда
и мёртвый воздух.
Мне говорят: «Лети, лети!»
то льстец, то льстица…
Мне говорят, что я почти,
почти как птица.
Но что мне в том? Пусты слова
до неприличья.
У птеродактилей права
всё те же, птичьи.
Душа не склонна к мятежу.
Что делать, если
… показать весь текст …

Так как жизненный опыт всему голова,
и для душ он — подобие бронежилета,
чем ты старше — тем зримей выходят
слова,
тем понятней и ближе источники света.

Так как жизненный опыт всему балансир
и всему измеритель послушный и чуткий,
ты легко обойдёшь мышеловочный сыр,
даже если от голода сводит в желудке.

Только мысли, в мозгу непрерывно
свербя,
рвут тебя на куски.
… показать весь текст …

Эх, печали!.. Вам бы множиться да множиться…
Но живут порой, цепляясь за края,
те, кто доблестно умеют корчить рожицы
беспощадному оскалу бытия.
Эти люди — как бессменные посредники
между небом и землёй, как лёгкий свет,
хоть ты в Пушкинском ищи их заповеднике,
хоть в редакциях сомнительных газет.
Их слова, их вековое оправдание,
от навязчивых депрессий антидот,
превращают неприметное страдание
в искромётный, прихотливый анекдот.
А ведь в жизни им совсем не карнавалится!
Не давая ускользнуть от пустоты,
… показать весь текст …

Померла она тихо. Ей шёл девяносто шестой —
но без жалоб жила. Всё по силам ей было, по нервам…
И себя она помнила рослою, стройною, той,
провожавшей своих на большую войну в сорок первом.

Дом её покосился. Пойдет, надо думать, на слом.
На десятке картофельных «соток» — кротовьи воронки…
Муж убит под Смоленском, а старший сынок — под Орлом.
Младший без вести канул. Без времени. Без похоронки.

Так и жизнь провела, ожидая его у дверей.
Годы, эры спустя всё глядела на встречные лица…
Не сердиться ж на Бога, что он ей не дал дочерей.
Да она, если честно, совсем не умела сердиться.
… показать весь текст …

Не надо ни плача, ни крика. Остался невзятым редут.
И наши часы — посмотри-ка! — давно никуда не идут.
Настала финита и баста, запрет на вращенье планет.
Сюда б романиста-фантаста: мы — есть, только времени нет.

И в воздухе — прежняя нота, дыханье всё той же зимы…
Нам будто бы выдана квота, которую выбрали мы
взахлёб, до сухого остатка, до вязких несказанных фраз.
И времени мертвая хватка теперь не смертельна для нас.

Ни взлёта для нас, ни паденья. Нас держит холодное дно.
Ниспослан нам дар наблюденья, и большего нам не дано.
Здесь звуки случайны и глухи, как шорох листвы сентября…
Мы мухи. Безвредные мухи
… показать весь текст …

Дрейф

Назовём это жизнью. Хотя бы с приставкою «полу-".
Назовём миноносцем лениво плывущий «Кон-Тики».
А девица с обложки лелеет в руке «Кока-Колу»
с выраженьем оргазма на томном младенческом лике.

Никогда не поймёшь, что тебе набормотано свыше.
Дон Кихот испарился. Ты сам по себе, Санчо Панса.
Назовём это счастьем, покуда живые и дышим,
заполняя собою безмерно чужое пространство.

На летучем голландском, тобой зафрахтованном судне
все подобны тебе. Каждый кажется братом и сватом…
… показать весь текст …

Транзит

Мы когда-то смеялись, и мелочи нас не бесили.
Только время ушло, желтизною окрасив листву…
Мы сумели освоить науку безумных усилий
да простое искусство — не ныть и тянуть бечеву.

Мы надежны, как банк. Мы храним при себе потайное.
Окружающий воздух горючим молчаньем пропах…
Я люблю тебя, жизнь, несмотря на оскал паранойи
на холодных твоих, не знакомых с улыбкой губах.

Наш бикфордов шнурок всё короче, безудержно тлея;
и жестокая память чем дальше, тем жалит больней…
… показать весь текст …

Ночь черна, Фортуна зла, на исходе силы…
Неважнецкие дела, голубь шизокрылый…
Истощилась даже злость, истончились чувства…
В домино одна лишь кость — дублик «пусто-пусто».

Жисть ушла, увы и ах, превратилась в муку…
И во всех земных прудах — лебедь раком щуку.
Грусть-тоска стучит в висок, ветерок в кармане…
Мне известен адресок кузькиной мамани.

Бог творил мою судьбу, полон мыслей нежных,
но видал меня в гробу в тапках белоснежных.
Я, обиды не тая, понимаю Бога:
у него таких, как я, безобразно много.
… показать весь текст …