…Лиза с Ромой и Валентиной Даниловной зашли на комплексный обед в ресторан, который сменил простую вывеску на вывеску с подсветкой — «Заокский». Валентина Даниловна расцеловалась с женщиной, выплывшей из недр кухни, как с родной, и представила Лизу. Женщина, увидев живот, поахала и выдала Лизе двойной комплексный обед — два супа, два вторых, два творожника и два киселя. И вернулась на кухню, откуда немедленно донеслись крики.
— Что ты там рисуешь? Я тебе нарисую сейчас! У себя на лбу нарисуй эти пятьдесят рублей! — кричала женщина. — Я сказала, пиши семьдесят!
— Что ты застыла? Ешь давай, — отвлекла Лизу свекровь. — Это Надежда орет. Поорет и перестанет. Ешь, не бойся. Еда тут нормальная стала. Как Надежда Толика с Анькой шалавой зажопила, так сразу все хорошо гладко стало. Она Толику так прикурить дала, что тот теперь козлом вокруг нее скачет. Я б его в ансамбль к себе взяла — ходит тихо, смотрит в сторону, даже дышит через раз, если Надежда разрешит. Не мужик, а красна девица. А Аньку безголосую Надежда выгнала. Анька так бежала спотыкалась, роняя тапки. Ешь соляночку — Надежда солянку сама варит, никому не доверяет. Хорошая у нее солянка. Она ни колбасы, ни огурцов не жалеет…