вот соберу я на скорую чемодан, взяв только пару книг, две-три майки, кроссы, фотоальбом, на веревочке талисман, путеводитель по улочкам разных стран —
сяду в любой автобус [небрит, начёсан] и прямым рейсом поеду, ну, скажем, в Рим. просто понюхать раз итальянский кофе или пройтись по бульварам — как медь литым. пусть даже дует ветер — и черт бы с ним.
будет узор на небе — цветы на штофе, будет разлит по лужам цветной бензин. ночью там будет шумно: вино и танцы, листья под цвет: коралл или же рубин. переживать же — не будет совсем причин — будут причины счастливо улыбаться.
выкрашу волосы, может, набью тату я на лодыжке или же на запястье… я изучу десятки других культур, я откажусь от долларов, от купюр, чтобы узнать, как выглядит все же счастье. переоденусь в костюмы других людей 50-х годов, например. чем не дело? я за неделю сыграю пятьсот ролей, спраздную бабушкин праздничный юбилей, съем килограмм черешни [увы, неспелой].
утром проснусь — и трогает шею свет. я буду рисовать акварелью сосны. а через месяц новый куплю билет, новый увижу день и закат, рассвет, новые зимы, осени или вёсны.
снова уеду поездом ли, авто… буду жить так, словно в фильмах и в киноленте. теплый накину шарф на свое пальто, рваные джинсы, свитер. никто. никто больше не скажет: «снимите! переоденьте!».
разные камешки я положу в карман, а на асфальте — бензинные те же
пятна.
воздух все так же свеж и немножко прян.
…вот соберу я однажды свой чемодан
и никогда, никогда
не вернусь
обратно.