Архангел Гавриил лежал на пышном облачке, свесив одну ногу. Он отрывал кусочки облачной массы, комкал их в пальцах, превращая в ледышки, и щелчком отправлял в наглого Амурчика. Тот ловко уворачивался, а иной раз метко сбивал ледышки из лука, зазря растрачивая стрелы чьей-то любви.
- Развлекаетесь, мальчики? — проявилась поблизости Мара.
От неожиданности амурчик замешкался. Ледышка попала в крылатого карапуза, отбросив его в незримую даль. Однако он успел выпустить стрелу, и та попала точно в лоб архангелу. Вопреки своей безгрешной сущности, Гавриил на миг воспылал любовью к Маре. Но сразу же спохватился и погасил не свойственное ему чувство. И все же, архангел и есть архангел, и благодаря данной ему Создателем силе мгновение любви не пропало даром.
- Ой! — повелительницу морфеев кольнуло не испытанное ни разу за всю вечность ее существования сладострастное чувство. Мгновение спустя низ живота небожительницы основательно потяжелел. К горлу подступила тошнота. Из-за охватившей ее слабости Мара присела на облако рядом с Гавриилом.
- Что с тобой, Мариночка? — озабоченно воспарил архангел.
- Не знаю, Гаврик, — растерянно пролепетала та, — мне так еще никогда не было.
- Как так? — Гавриил пристально всмотрелся в сущность небожительницы, и вдруг его брови поползли вверх. — Ма-ать твою за ногу!
- Га-аврик! У меня нет и не было матери. Я, как и ты, сотворена Создателем. Но, даже если бы у меня была мать, зачем тебе хватать ее за ногу?
- Извини, Мариночка. Это я у людишек присказок нахватался. Но… Ты беременна…
- Сдурел! Уй… — Мара подскочила и тут же рухнула обратно в облако, схватившись за живот. — Гаврик, я, как и ты, сущность высшего порядка! Я не могу забеременеть!
- Мариночка, ты, в отличии от меня, выбрала женскую ипостась.
- Ну и что? Как, по твоему, я могла зачать?
- Непорочно, — предложил после некоторого раздумья архангел.
- Ах… — Мара выпучила красивые глазки и прикрыла рот ладошками. — Неужели сам Создатель…
Облако под повелительницей морфеев потемнело и разразилось сильным дождем.
- Ну вот, воды отошли, — констатировал разбирающийся в женской физиологии Гавриил.
Прошло еще немного времени, и Гавриил с Марой уже сидели рядом и смотрели на розовощекого младенца, мирно сопевшего в колыбельке из маленького облачка.
- Кыш, — Мара смахнула вернувшегося амурчика, удивленно зависшего над новорожденным.
На этот раз крылатого стрелка отбросило не так далеко, и он быстро вернулся. Завис над ухом Гавриила и что-то зашептал, косясь на повелительницу морфеев.
- Да ну на фиг! — испуганно подскочил Архангел, подтянул к себе облако с младенцем и пристально в него всмотрелся. — Ма-ать твою за ногу…
- Эй, Гаврик! — возмущенно вскинулась Мара. — При чем тут моя нога?
- Мариночка, — архангел повернулся к небожительнице. Его лик выражал то ли испуг, то ли просто крайнюю степень озабоченности. — Мариночка, нам необходимо срочно что-то предпринять! Или нас низвергнут с небес!
- Низвергнут? О чем ты говоришь, Гаврик?
- Мариночка, этот малыш зачат не Создателем!
- Ма-ать твою… — прикрыла рот ладошками женщина.
- Вот именно, Мариночка, ты согрешила! И я, по твоей милости, тоже.
- А… А ты-то при чем?
- Малыш зачат от меня, глупая! Мы теперь с тобой грешники!
Последнее слово прокатилось в сознании молодых родителей подобно грому небесному. Подавленные свалившейся бедой, они долго сидели молча.
- Ы-гы! — проснулся малыш. увидев родителей, радостно заулыбался и требовательно протянул ручонки: — Гу!
- Возьми его на руки? — посоветовал подруге архангел.
- Зачем? — повелительница морфеев понятия не имела, как вести себя с детьми.
Пришлось более сведущему Гавриилу прочитать ей короткую лекцию.
- А ты вообще зачем пришла-то? — поинтересовался он через некоторое время, наблюдая, как младенец с довольным причмокиванием сосет материнскую грудь.
- Я-то? — Мара задумалась. С этим неожиданным зачатием, экспресс-беременностью и быстрыми родами она и забыла, за какой такой надобностью явилась к Гавриилу. — Ах да, вспомнила! Хотела поинтересоваться, выяснил ли ты, кто шастал между миром, где мы Кощея возродили, и миром, в который мы отправили дубль его души?
- Я и думать о том забыл, Мариночка. А нынче и вовсе не до того. Мы сами вот-вот окажемся в одном из миров простыми смертными. Да еще и с ребенком на руках.
- Да кто же здесь-то нас заменит? Кто за моими морфейчиками присмотрит?
- Ой, не знаю, Мариночка, ой, не знаю, — покрутил головой архангел.
- Гаврик, а что если… — Мара положила уснувшего младенца обратно на облачко. — А что если подложить ребенка в тот родильный дом, в который мы поместили дубль души Кощея?
- Кх-м, — архангел почесал курчавую бороду. — Обман тоже грех. Не менее тяжкий грех.
- Зачем обманывать, Гаврик? Мы просто никому не расскажем. А спросить о таком… Ну, сам подумай, пришло бы тебе в голову спросить, например, Павлика, не зачал-ли он со мной ребенка? А об амурчике не беспокойся, — Мара заметила, как архангел бросает беспокойные взгляды на резвящегося над их головами крылатого карапуза, — им займутся мои морфейчики.
- Ну дык, это… — Гавриил задрал подбородок и задумчиво почесал кадык. — Надоть тогда сразу определиться с полом младенца.
- Пусть на этот раз будет девочка, — решила легкомысленная мамаша и, заметив недоуменный взгляд Гавриила, пояснила: — Мальчик же уже был. Я имею в виду Кощея.
И вот архангел простер пред собой руки. Меж ладоней его заклубилась дымка, закружилась вихрем. Из вихря сформировалась небесно-голубая сфера. Вращаясь, она увеличивалась, занимая все обозримое пространство. Теперь небожители словно бы висели над земным шаром, и перед ними проплывали океаны и континенты. Вот стали различимы горы, леса и реки. Отчетливее просматривались суетливые людские поселения. Наконец нашелся родильный дом, в который некоторое время назад была отправлена копия души Кощея.
- А вот он и червячок, что дырки меж мирами точил, — неожиданно отвлекся Гавриил, заметив что-то интересное. — То-то его в родном мире потеряли.
- Нашел нарушителя? — поинтересовалась Мара.
- Нашел, Мариночка, нашел, — Подтвердил архангел. Но им я займусь позже. А сейчас давай пристроим нашу малышку.
- Я буду следить за твоей судьбой, — прошептала небожительница мирно спящему ребенку и поставила корзинку с ним на крыльцо.
***
- Ну прямо аки дети малые, — грозный глава небесной канцелярии махнул рукой, разгоняя видение, показывавшее ему Гавриила и Мару. — Да ежели за такие грехи с небес низвергать, небеса опустеют. Знали б вы, сколько моих нечаянно зачатых отпрысков по разным мирам пристроено… Да я и сам давно тому счет не веду. Одначе при случае я вам крылышки припалю, дабы не мыслили, будто от меня можно что-то скрыть.
И удовлетворенный Илья Громовержец забрался в грохочущую колесницу и унесся куда-то по своим делам.
***
Часы посещения закончились, и, выпроводив последнего молодого папашу, охранник перинатального центра «Лесная сказка» Батищев Василий какое-то время постоял на крыльце, глядя на все ярче разгорающиеся звезды и с наслаждением вдыхая посвежевший вечерний воздух. Зайдя в холл, он закрыл за собой двери. И в этот миг его ослепила молния, полыхнувшая прямо за стеклянными дверьми. А еще через миг оглушил мощный раскат грома. Когда прошли шок, глухота и слепота, Василий сперва услышал истошный детский крик, а потом увидел появившуюся на крыльце плетеную из ивовых прутьев корзинку, в которой, суча ручками и ножками, надрывался от крика голенький младенец.
- Мистика какая-то, кактус мне подмышку, — ошарашенно почесал затылок охранник.