Сколько сказано слов, сколько раз губы в кровь искусаны.
Выбираем молчание, глядя все так же пристально.
Итого: мы с тобою идем параллельными курсами
К одинаково недосягаемой дальней пристани.

Итого: мы с тобой одинаково кем-то преданы,
Одинаково смотрим на солнце больными глазами, но Переделывать прошлое, беды зовя победами,
Бесполезно — давно уже не пересдать экзамена.

Хоронить себя заживо глупо, и грустно, и боле чем,
А подводные камни не видимы с той поверхности,
На которой мы любим друг друга с чуть слышной горечью —
Тонким привкусом не нарушаемой нами верности…

говоришь сам себе, что прошла зима,
пережил то, что смог; что не смог, — оставил
так, как есть; не сошел до конца с ума,
закалился в процессе не хуже стали,
вышел в мир, осмотрелся, раскрыл ладонь —
подкормить голубей у седой скамейки,
рассказал им, что свил сам с собой гнездо
там, внутри, где прописан до самой смерти,
рассказал им, что видел плохие сны,
что на кухне пригрелся у батареи,
но зимы не растопишь ничем земным,
а земное в тебе, говоришь, стареет…
рассказал бы еще, но в ушах свистит,
и карман обмелел, и ладонь пустая…
… показать весь текст …

снится заштатный город. лето — яма на яме,
псы отдыхают в тени, раскрыв животы с репьями,
взвизгнет пила за забором. шмель ударит в висок.
даже отсюда видно: время течет, как сок, —

терпкий, тягучий, сладкий… губы скорей утри,
нет ничего снаружи, нет ничего внутри,
я никого не помню, слышишь, что говорю?
разве что так, пунктиром, вскользь по календарю, —

этим ли, тем ли летом, молнией грозовой,
будет казаться: где-то ходит, еще живой,
ходит — меня не помнит; множатся двойники,
мошки к вечерней лампе, ласточки у реки,
… показать весь текст …