…Симочка была накормлена, успокоена и усажена на коленки. Бабушка, напоенная валокордином, сидела и внимательно ее разглядывала.
— Она совсем другая, совершенно, не знаю в кого, — выдала она, — разрез глаз не наш, характер, я не знаю, какая она вырастет. Про Васю знаю, а про нее нет. Про тебя тоже не знала. И боялась всю жизнь. Она такая же. Ничего не могу сделать. От меня сегодня один вред. Мясо испортила.
Мама совершенно точно владеет какой-то силой. Можно называть это как угодно. Когда она расстроена или ей плохо, вокруг все рушится. Так было уже не раз. Бесполезно искать причины. Можно только сидеть тихонько и пережидать, когда вещи, к которым она прикасалась, забудут ее руки. В тот вечер у меня сгорел нагреватель для бутылочек, сломалась стиральная машина и разбилась банка с фруктозой, к которой я даже не прикасалась. Не считая перегоревших разом трех лампочек над плитой.
— Я сейчас все уберу, все будет хорошо, — говорила я сама себе.
— Мама, не плачь, — подошел ко мне Вася, — бабушка еще приедет. Она мне обещала. И знаешь что?
— Что?
— Она о нас все время думает. А пока думает, все будет хорошо…