…Стоило Гоше раскричаться больше обычного и поплакать подольше, Александр Маркович прижимал мальчика к груди и несся в поликлинику.
— На что жалуетесь? — устало спрашивала врач.
— Он плачет! — говорил Александр Маркович так, как будто сейчас обрушится мир.
— Это колики, дайте укропной водички, приложите на животик теплую пеленку, — успокаивала его врач.
Александр Маркович смотрел на нее подозрительно, не веря, что у его мальчика какие-то банальные колики.
В один из дней ему показалось, что Гоша слишком теплый и у него температура. Александр Маркович сверился с литературой и измерил температуру — как советовал справочник, ректально. Градусник показал почти тридцать девять. Александр Маркович чуть не лишился чувств. Он позвонил в «Скорую» и, заикаясь, просил приехать. Видимо, дежурная поняла, что отец в предынфарктном состоянии — «скорая» приехала через десять минут.
— А где мать? — спросил врач, осмотрев Гошу.
— За-за-зачем? — продолжал заикаться Александр Маркович. — Зачем вам именно мать? Что-то с ребенком? Скажите мне! Он болен? Не скрывайте ничего! Что с ним? Скажите! Я должен знать! Пусть самое страшное…
— Есть еще кто-нибудь в доме, — выдохнул врач, — более спокойный и адекватный…
Александр Маркович позвал жену.
— Вот рецепт, — сказал ей врач, — ничего страшного. ОРВИ. Вы где температуру мерили?
— Это не я, — ответила жена.
— Я мерил. Ректально. А что? — подал голос Александр Маркович.
— Все с вами ясно, — ответил врач, — там всегда выше.
— В каком смысле?
— В прямом! Вам прописывать успокоительное, или в доме есть?
В результате разочарованный и оскорбленный официальной медициной Александр Маркович нашел частного врача, которому мог звонить в любое время по любому поводу.
— Мы не какали! Гоша сучит ножками! — звонил он ему.
— Мы какали уже три раза. Это понос? — звонил он на следующий день. — Что вы посоветуете, доктор?
— Выпить валерьянки и поспать, — ответил врач.
— Кому? Гоше валерьянку?
— Нет, вам.
— Доктор, вы все шутите…
— Я не шучу.
Каждые три часа Александр Маркович будил жену, прикладывал сына к ее груди. Она срывалась:
— Я не могу больше! Я не свиноматка! Не хочу! Мне больно!
— Мусичка, ну тихо, тихо… Что ты? Испугаешь нашего мальчика… давай я тебе подушечку подложу… так будет удобнее…
— Ты хотел ребенка, ты его и корми!
— Не кричи, ты его испугаешь. Покорми, и мы пойдем… Да, мой хороший? — агукал Александр Маркович с Гошей на руках. — Пусть мамочка поспит…
Он перенес кроватку в гостиную, где сам спал на узком продавленном диване…