…Бабушка пошла к Георгию — спросить, что делать…
— Пусть едет, — неожиданно встал на сторону дочери тот, — можешь, помоги. Не можешь — не мешай. Позвони Александру. Он не откажет.
Так в жизни мамы появился Александр Маркович.
Московская квартира была давно продана, жить маме было негде. Александр Маркович познакомился с бабушкой во время войны — бабушка лежала в госпитале, а он выступал там с творческой бригадой — пели и играли для раненых.
А потом они неожиданно столкнулись в «мирной жизни» — бабушка должна была взять интервью у музыканта, приехавшего из Москвы с гастролями по тем местам, где шли бои (она даже заранее придумала заголовок «Человек-оркестр»), и узнала в нем своего давнего знакомого. Разговорились. Александр Маркович гостил в доме у Георгия несколько дней. С тех пор они поддерживали связь — отправляли друг другу поздравительные открытки, на которых мелким почерком коротко рассказывали о последних событиях в своей жизни.
— Остановишься у Александра Марковича, — сказала бабушка маме.
— Не надо, сама разберусь, — огрызнулась та.
— Георгий сказал.
Это была решающая фраза. «Георгий сказал». Когда нужно было найти управу на маму, бабушка всегда шла к Георгию и возвращалась с фразой: «Георгий сказал сделать так-то…» Мама всегда подчинялась. Так что мама не только покоряла столицу, но и была свидетельницей всех дальнейших событий, произошедших в жизни бабушкиного друга.

…Александр Маркович в ту пору был страстно влюблен в певицу музыкального театра — женщину с мощной диафрагмой и формами. Влюбился так, что дышать не мог. В прямом смысле слова — в груди при вдохе перехватывало, боль отдавала в поясницу. А поскольку Александр Маркович играл в оркестре того же театра на гобое, то пришлось взять больничный.
— Понимаете, доктор, это все любовь, — откровенничал он с врачом-терапевтом. Ему очень хотелось поговорить хоть с кем-нибудь о Ней. — У всех любовь с первого взгляда, а у меня с первого вздоха. Доктор, скажите честно, у меня есть шансы? Вы посмотрите на меня. Посмотрите. Вы думаете, она на меня не посмотрит? Я тоже так думаю.
Врач все это время сидел со стетоскопом в ушах и ничего не слышал.
— Невралгия, этот эскулап сказал, что у меня невралгия! Он мне будет рассказывать про невралгию! — жаловался Александр Маркович единственному другу — Первой Скрипке.
— Наливай, — сказал Первая Скрипка.
— Я для нее слишком старый? — спрашивал Александр Маркович после очередной рюмки.
— Не-е-е! — искренне отрицал Первая Скрипка.
— Она замужем, ничего не получится, — вздыхал Александр Маркович.
— Ой, жизнь такая штука! — совершенно по-бабьи вздохнул Первая Скрипка.
Каким-то чудом Александр Маркович отбил возлюбленную у ее тогдашнего, третьего по счету мужа — баритона того же театра, — и женил на себе.
Еще целый год после этого он просыпался по ночам и трогал рукой другую половину кровати, проверяя, сон это или она действительно спит рядом. Слушал, как она глубоко вздыхает, чуть похрапывая, и боялся пошевелиться от счастья. Как-то он проснулся ночью, привычно похлопал по одеялу и понял, что спит один. Он выскочил в коридор с пронзительным криком раненого животного, где и наткнулся на жену, выходящую из туалета.
— Ты с ума сошел? — испугалась она.
— Ты здесь, ты здесь… я подумал, что ты меня бросила.
— Ночью? С ума сошел? Пошли спать…